Обратная сторона Юпитера

Вдруг красавица-нудистка остановилась, сверкнула очами и захохотала, как безумная. Её сумасшедший смех разнёсся сначала по площади, а затем и по всему городу. Казалось даже, что это раскаты грома пробежали по ночному небу. Она смеялась, раскрыв рот и откинув назад голову как помешанная, и от этого становилось жутко. В завершении парад-алле, кобыла подняла белый хвост над своим лошадиным мускулистым задом и вывалила нашим друзьям подарочек, в виде аппетитно благоухающих, ароматных конских яблочек, только из печи. После этого нимфа пришпорила коня и на бешеной скорости умчалась на восток, в сторону заката солнца, и только цокот копыт по мостовой расплылся эхом по вечернему городу, удаляясь всё дальше и дальше, в туманную дымку. В память каждого из детективов навсегда врезалась картина обнажённого тела с вздымающимися то вверх, то вниз сочными бёдрами над мускулистым конским крупом, и разливающиеся как лава по спине огненные кудри красавицы.

– Видел номер, Ватсон? – хрипло выдавил из себя Холмс.

– Да… Такого номера я ещё не видел, – подтвердил, понемногу выходя из ступора, Ватсон цитатой из старого анекдота.

– Не удивляйтесь, друзья. Ведь это собственно она и есть – наша графиня Давальская, чёрт, её помянешь, а она тут как тут. Объезжает свои владения, ищет новые жертвы для утех. Вот недавно также, как и сейчас, ехала она голая по одной улочке, и встретила беднягу Гуимплена, человека, который смеётся. Его компрачикосы в детстве готовили стать ярморочным шутом и разрезали рот до самых ушей. Да только из компрачикосов хирурги, как из меня балерина. Хотели, чтоб было весело, а получилось дюже страшно. Зрелище, скажу я вам, ужасающее, Гуимплен этот самый, им только детей пугать. Так вот, как увидела она, эта наша графиня, значит, бедолагу Гуимплена, аж затряслась. И как заорёт – вот тот, кто мне нужен. Ну а что, рот-то у него безразмерный, в самый раз для её фантазий извращённых, прости Господи. И представляете, бедного калеку ещё больше изувечила, три дня и три ночи от себя не отпускала, ведьма. Ну и короче, был у парня рот до ушей, а теперь до самого затылка. И лежит несчастный в земле сырой, с навеки застывшей маской ужаса на лице от чресл дьяволицы.

– Ой не пугайте, инспектор! Судя по всему, не такие уж они у неё и страшные, эти чресла. Я бы, честно говоря, их и… – пытался выставить было Холмс, за что получил больной удар носком туфли под коленную чашечку от Ватсона, и тут же заткнулся.

– А я вот, джентльмены, вспоминаю одну легенду, – громко сказал Ватсон, делая акцент на каждом слове и пристально укоряюще глядя на Шерлока.

Убедившись, что внимание его друзей наконец-то отвлечено от дымки призрака герцогини Давальской, он продолжил.

– Так вот, господа, вспоминаю я одну легенду, – Ватсон резким движением вывел Холмса из ступора, – эта ваша графиня, Давальская, весьма неоригинальна в своих вечерних променадах в неглиже верхом на лошади. Жила в стародавние времена в Англии одна леди, звали её Годива. Тоже графиня, жена Мерсии Леофрика. Согласно этой самой легенде, проехала голой она по улицам города Ковентри ради того, чтобы её супруг снизил непомерные налоги для своих подданных, которые дюже от них страдали. Будучи женщиной добропорядочной и милосердной, она упрашивала своего мужа снизить налоговый гнёт, и однажды на очередном пиру, будучи сильно пьяным, Леофрик пообещал снизить налоги, если его жена проедет на лошади по улицам Ковентри обнажённой. Он был уверен, что это условие будет совершенно неприемлемо для неё, так как слыла она девушкой очень стеснительной и набожной. Однако, как он ошибался! Его благоверная проехала через весь город верхом на лошади в чём мать родила и глазом не моргнула. Проехала один раз, потом второй, третий… И её уже было не остановить… Всю ночь она хохоча носилась голая по городу и смеялась. Так мало того, она настолько вошла во вкус, что выехала из города и ускакала в неизвестном направлении, так что и след её простыл. Вот так и скачет она теперь нагая по белу свету, и поговаривают, что в полнолуние можно встретить леди Годиву в любом месте на Земле, стоит только позвать особым образом.

– Ну, это доподлинно неизвестно. Как говорится, источники умалчивают, всё одни сказочки, – пытался не поверить Холмс, – кстати, а каким это таким образом надо эту Годиву позвать?

– Да, хотелось бы верить, что наш Балдуин не слишком погружается в ночные рандеву своей благоверной супруги, иначе уже пол города было бы с колами в одном месте и без голов, – разумно отметил Лестрейд.

*****

– Но, господа, – добавил инспектор, – хочу я тоже вас предупредить. Город наш не терпит суеты, слезам не верит, но головы в нём лишиться – как два пальца об асфальт. Вот, полюбопытствуйте, чей последний домик, такой расписной, на улице Врачей. Не дом, а дом-музей. Кстати, пассажир этот только недавно к нам присоединился.