Обратная сторона Юпитера

– И где же вы её умыкнули, негодник, – улыбнулся отходящий от гипноза Ватсон, – ну и самое главное, как вы её пронесли, надеюсь не как я в Вашем анекдоте про трубку Холмса?

Острота, подогреваемая тёплым, разливающимся по крови, расслабляющим и склоняющим к приятной беседе эликсиром виски, вызвала одобрительный смех.

– Да нет, Ватсон, я же всё-таки человек при погонах. Мне ничего прятать не пришлось, а сигары эти я нашёл в квартире одного пассажира при обыске. Ну и знаете подумал, что они мне пригодятся больше чем ему, его всё равно приговорили к пожизненному эцику с гвоздями.

– К чему, к чему? – удивился Ватсон.

– Да это неважно, прикуривайте, господа, – Лестрейд ловким ковбойским движением зажёг о подошву ботинка откидную бензиновую зажигалку Zippo и прикурил всем по очереди.

Хозяин и гости смачно затянулись ароматными сигарами, выпустили клубы пахучего сизого дыма и в блаженстве откинулись на креслах, вытягивая озябшие ноги к камину, который уже пылал жаром.

– Вот я всегда курю трубку с первоклассным табаком, но от Ваших контрабандных сигар, инспектор, решил не отказываться и, по-моему, не прогадал, – закрыв глаза и смакуя благоухающий табачный дым с привкусом виски на языке, оценил Шерлок, – удивительно изысканный вкус.

– Толи ещё будет, мистер Холмс, – подмигнул Лестрейд,

Неожиданно он оперным голосом, непонятно как помещающимся в диафрагме такого маленького человечка, вдруг запел:

– Толи ещё будет, ой-ёй-ёй!

– Весьма недурно поёте, батенька! Мы могли бы с Вами составить чудный дуэт, – похвалил его Холмс, – я уже вижу эти афиши, которыми увешан город. «Холмс на скрипке и Лестрейд на подпевке», думаю успех будет бешеный.

– А я как же я, – застенчиво спросил Ватсон.

– Ах да, простите, дружище. «И конечно доктор Ватсон с экзотическими танцами».

– Ну Вас, Холмс, не буду я танцевать экзотические танцы, – недовольно буркнул тот.

– Ну тут хозяин барин, – расплылся в улыбке Шерлок.

– Ну что, граждане-господа-товарищи! Между первой и второй перерывчик небольшой. Второй тост – за прекрасных дам! – дружеским и расслабленным голосом скомандовал Холмс, разлив виски по фужерам и тайком подмигнув Ватсону, как будто знал какой-то секрет, известный только ему.

– Больше двух – говори вслух! – апеллируя народной мудростью вскричал всевидящий инспектор.

Все трое чокнулись звонкими хрустальными бокалами, расплескавшими по комнате прозрачный серебряный звон. Затем опрокинули виски в свои бездонные глотки, и затянулись сигарами.

– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, – романтично сказал доктор.

– Эх, Ватсон, Ватсон, где мы ещё вот так посидим, покурим сигар, попьём вискарька…

– Вы, Холмс, как кающаяся Магдалина. Она, как бы, кается, и ей, как бы, веришь, – со смехом поддел его доктор Ватсон.

– Ну и лужёные лёгкие у Вас, доктор, просто иерихонская труба, смотрите с непривычки то не перетрудитесь! – удивились Шерлок с инспектором, глядя как Ватсон изо всех пытается раскурить сигару.

Ватсон заполнил лёгкие дымом, подняв грудную клетку, раздул щёки и смотрел на них, как рыба-пузырь, не обращая внимания на замечания. Холмс тем временем разлил очередную порцию вискаря из бездонной лестрейдовской бутылки своим приятелям.

– Ну что ж, джентльмены, третий тост – за хозяина этого уютного уголка, за нашего любимого Лестрейда. Кстати, Лестрейд, а как Вас зовут? Почему мы всё Лестрейд, да Лестрейд, это фамильярность какая-то.

– Вы будете очень удивлены, джентльмены, но зовут меня – Гена. Вот уж не знаю, откуда моя маман с папа́ взяли это варварское имя, но… Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт, – покраснев раскрыл тайну своего имени инспектор, – вот и плыву я теперь по волнам времени, в океане неудач, полном бурь и опасностей, как Гена-крокодил.

– Ну хорошо, Геннадий, приятно познакомиться! Так вот, пусть Ваш гроб, Геннадий, – тут Холмс сделал паузу и из-под аристократичных бровей наблюдал за реакцией Гены-Лестрейда.

Тот, конечно же, наивно купился на эту детскую шутку, и с удивлением глядел, хлопая в недоумении, своими карими, немолодыми рыбьими глазами.

– Так вот, пусть гроб Ваш, дорогой Геннадий, – повторил Холмс, выделял каждое слово, – будет сделан из столетнего дуба, семечко которого посадят только сегодня!

– Гениально, мистер Холмс! Дайте я Вас расцелую! – утирая скупую мужскую слезу сказал Лестрейд и полез обниматься.

– А вот этого не надо, поцелуйте вон лучше… Ватсона.

– Я тебя поцелую, – парировал Ватсон, выдыхая огромное облако дыма от первоклассного сигарного табака и тут же влил в себя очередную дозу алкоголя, – потом. Если сам захочешь.

Холмс не заставил себя долго ждать. Он по примеру приятеля тоже опустошил до дна стакан одним жадным глотком и закурил виски сигарой, выпуская ртом забавные геометрические фигуры из дыма.

– Мистер Холмс…

– Просто Шерлок. Для тебя, Гена, я теперь просто Шерлок.

– Да, извини, Шерлок. Знаешь, я тебя очень уважаю…

Гена-Лестрейд докурил остатки никотина и затушил бычок о краешек пепельницы.

– Да, и я тебя. Уверен, что и Джон, наш Ватсон, тоже, – успокоил его Холмс.