Обратная сторона медали

– Нявисся, – поддакнула Николь, спрятав лицо на груди матери.

– И ты мне нравишься. – Алиса тоже встала и оперлась о борт. – Почему вы еще не уехали? – поинтересовалась она уже у Ринаты.

– Мы уехали, но Николь захотела покататься, – улыбнулась та, нежно поглаживая дочь по спине. Николь крепче обняла её за шею. – А ты что здесь одна? Без Алекса.

– Захотела покататься…

Хмыкнув, Алиса оттолкнулась руками от борта и в пару подсечек оказалась на другой половине катка. Затем, набрав достаточную скорость, скрутила тройной сальхов и снова подъехала к по-прежнему стоящей у борта Ринате.

– Хочешь, поехали к нам? – предложила она.

– Зачем?

– Алиса, у тебя же сегодня день рождения. – Склонив голову, Рина покачала дочь, но та, заелозив, выбралась из её объятий, и ей, чтобы не уронить, пришлось опустить Николь на пол. – Мы можем заехать в ресторан и взять чего-нибудь вкусного.

– Я, пожалуй, откажусь. – Алиса неуверенно улыбнулась, но тут же почувствовала, как пальцы её обхватывает маленькая цепкая ладошка. Ника потянула её не то вниз, не то в сторону.

– Аися, ти поетесь с нями. – Николь так крепко вцепилась в её ладошку, что она поразилась силе этой маленькой девочки. Ника смотрела на неё с решимостью и уверенностью, не свойственной таким крошкам. Хотя, чего удивляться? С такой-то матерью!

– Слышала? – криво усмехнулась Рина и сложила руки на груди точно с таким же выражением лица, что и Николь несколькими минутами ранее. – Собирайся, ты едешь с нами!

США, Сан-Франциско, август 2020 года

В августе того же года она переехала к Ринате. В эту самую квартиру, где и прожила последующие четыре года. В момент, когда всё было для неё таким странным, таким неестественным и некомфортным, это решение оказалось, вероятно, самым верным. Прошлое своё она перечеркнула, будущее таило одни лишь неопределённости, а настоящее… Именно Рината и Николь стали для неё этим самым что ни наесть тогда настоящим. Сказать точно, какие чувства она испытывала в тот момент к Ринате, было сложно: симпатия, понимание и ощущение того, что понимают её, некоторое восхищение… Да, пожалуй, в каком-то смысле она действительно восхищалась ею. Переезд за границу, рождение ребенка, решение начать все с начала… Сейчас, зная куда больше, чем тогда, она восхищалась ею, наверное, даже больше, чем в том далеком две тысячи шестнадцатом. Ну а Николь… Эту девочку она полюбила так сильно, что теперь не знала, как посмотрит ей в глаза и скажет, что должна уехать.

Пару дней назад они справили её шестой день рождения. Вместе с Ринатой украсили гостиную шариками и цветными лентами, приготовили имбирный лимонад и, одев кукол Ники в самые красивые платья, рассадили за столиком в кукольном домике. Большой «Наполеон», испечённые ею по просьбе Ники, стоял в холодильнике и ждал своего часа. Где-то около четырёх вечера в гости к ним пришли Николас и Тася, и они, усевшись на полу в гостиной, под этот самый торт смотрели старые диснеевские мультики… Чудесный вечер, наполненный домашним уютом, теплом и смехом небезразличных друг другу людей. И Алиса знала – Николь счастлива: на её праздник собрались те, кого она искренне и трепетно любит, и кто так же открыто любит её. А теперь она, Алиса, должна была уехать, должна была отнять себя у неё… Сжав край подоконника, она замерла, глядя на город, смотреть на который за прожитые тут годы стало уже так привычно. Как же не хотелось ей оставлять их. Николь и Рината… Ей оставалось лишь надеяться, что они все же вернутся в Россию. И пусть жизнь их там неминуемо изменится, меж ними хотя бы не будет этого нескончаемо-огромного океана.

Ещё раз окинув взглядом и детский городок с каруселями, и зеленеющие по его периметру кустарники, и дома, расположенные чуть дальше, и линию горизонта с заходящим апельсином солнца, Алиса подошла к полочке с фотографиями. Сердце её наполнилось щемящей нежностью, грустью и теплом, а глаз коснулась улыбка. Почти на каждой вместе с такими похожими мамой и дочкой была запечатлена и она. Все они, без сомнений, стали частью жизни друг друга – она их, а они – её. Семья…

– Думаешь, как не пасть жертвой моего ребенка? Учти, она обязательно начнёт уговаривать тебя остаться. – В детскую вошла Рината. Остановившись рядом с Алисой, она сказала: – Тася привезет её через пятнадцать минут. Их в балетном классе задержали. Так что у тебя еще есть время подумать, как уговорить её держаться молодцом и не цепляться в дверях за твой чемодан.

– Я же говорила тебе, что ты чудовище?

Алиса посмотрела на Рину и, вздохнув, качнула головой. Она и правда боялась этого. Боялась, что не сможет уехать, что растает под взглядом Ники, как это бывало уже сотни раз. Четыре года… Николь росла на её глазах, на её глазах делала свои первые успехи и переживала первые разочарования, училась читать. Такие долгие и пролетевшие так быстро четыре года… И что делать теперь, если она, глядя ей в самое сердце, попросит остаться? Как ей отказать?..

Словно прочитав её мысли, Рина едва заметно улыбнулась: