Обратная сторона смерти

Крик, причем женский, шел откуда-то из глубины квартиры. Татьяна узнала голос: это был вопль ее секретарши Аллочки.

Хозяйка апартаментов ринулась из кабинета в коридор, а оттуда — на кухню. Нехорошие воспоминания зашевелились у нее в голове. Что, если маньяк вернулся? И напал на ее помощницу? Обещал же, что будет играть по правилам…

И она ему поверила? Вот ведь идиотка! Ведь имела дело с умалишенным субъектом! Ну и как с таким справиться, оказавшись с ним один на один?

Журавская ворвалась на кухню — и поняла, что Аллочке никто не угрожает. Ее секретарша — особа невысокая, рыжеволосая, с хитрым личиком, — воздев к потолку руки, возвышалась около стола и смотрела на то, что находилось перед ней.

А перед ней лежала черная пластмассовая коробка, подле нее — снятая крышка. То, что находилось в коробке с циничной надписью «Съешь меня!», было подарком маньяка. И Татьяне даже думать не хотелось, что лежало внутри…

Увидев открытую дверцу холодильника, она мгновенно оценила ситуацию. Аллочка пришла, как и было заведено, в квартиру начальницы, обнаружила в холодильнике таинственную коробку, извлекла ее, открыла — и стала вопить.

Заметив хозяйку, Аллочка заметно повеселела, но потом снова издала крик, от которого у писательницы заложило уши.

— Татьяна Валерьевна, тут такой ужас! Расчлененка! — роняла слова Аллочка дрожа. — Надо немедленно в полицию сообщить… Или лучше вы сразу своих друзей из ФСБ подключите…

Журавской стало ясно: надо действовать быстро и четко. Потому что поднимать пока скандал и обращаться в правоохранительные органы она не могла. Ибо в противном случае маньяк убьет жертву. Ту самую жертву, которая уже у него в руках…

Марк ведь наблюдал за тем, что происходит в квартире. Поэтому надо сделать так, чтобы секретарша не забила тревогу. Сказать ей, что при обращении в полицию погибнет невинный человек? Аллочку, особу эгоистичную, это вряд ли остановит. Сообщить, что якобы человеческие органы в холодильнике — невинная шутка Игоря?

— Алла, не вопите, а то у меня от ваших рулад мигрень начинается, — произнесла Татьяна несколько надменно, помня, что именно такой тон, спокойный и одергивающий, лучше всего действует на помощницу.

Да и многие другие ждали от нее, что она, Татьяна Журавская, будет вести себя спокойно и надменно. Только почему? Выдумали себе читатели и издатели образ, а она вынуждена ему соответствовать. Хорошо еще, никто не придумал распространить слух, будто у нее в ванне живет крокодил. Татьяна улыбнулась — хотя ее склоняли к тому, чтобы сделать фотографию с собакой и даже завести оную. Это, мол, привлекает читательские симпатии. В ответ на данное предложение пиар-отдела издательства Журавская заявила, что в таком случае заведет комодского варана и будет держать его — nomen est omen[1] — в комоде. Пиар-отдел, приняв ее слова за чистую монету, пришел в неописуемый восторг.

— Татьяна Валерьевна, это что такое у вас в холодильнике? — ужасаясь, впрочем, несколько наигранно, чуть тише провозгласила Аллочка. — Откуда это у вас?

Вот-вот. Такой вопрос зададут ей товарищи из полиции или ФСБ, даже если ей и удастся втайне от Марка Шатыйло связаться с ними. И что им ответить? Что человеческие потроха положил в ее холодильник выдуманный ею же самой маньяк? Оставил в холодильнике человеческие потроха?

— Алла, ну у вас и видок… — вздохнула Татьяна. — Как будто покойного генсека Черненко в морозильном шкафу увидели.

Девушка, тыча в коробку, снова повысила голос:

— Но ведь это все человеческое!

— С чего вы взяли? — спросила писательница ласково, разговаривая с ней, как с умственно отсталой. — Да, почки, да печень… Но ведь свиные!

— Свиная? — протянула несколько растерянно Аллочка. А потом быстро спросила: — Палец с маникюром тоже, стало быть, свиной? Или, может быть, говяжий?

Татьяна подошла к коробке, не смотря, запустила в нее руку и ухватила отрезанный маньяком палец. Глядя только на Аллочку и улыбаясь, хотя чувствуя, что ее начинает мутить, произнесла:

— Палец пластиковый, из набора, купленного мною в магазине с романтическим названием «Замок графа Дракулы», там такого добра навалом. Ведь скоро Хэллоуин!

— Пластиковый? — спросила абсолютно обыкновенным голосом секретарша. — С маникюром?

— Вот, попробуйте, убедитесь сами, что он из пластика, — ответила в тон ей Журавская и сунула Аллочке под нос палец. — Кстати, маникюр можно менять, в наборе пять разных видов ногтей. Тоже из пластика, разумеется.

Палец, конечно, был не пластиковым, а человеческим. Но на это и было рассчитано — Аллочка ей поверит и не будет к нему прикасаться.

Так и произошло. Косясь на палец, помощница надула губки:

— Но зачем, Татьяна Валерьевна, вы такую гадость в холодильник положили? Так ведь можно и инфаркт заработать!

Швырнув палец обратно в коробку и быстро закрыв ее, писательница поставила ее в холодильник и пояснила: