Обратный эффект санкций. Как санкции меняют мир не в интересах США

Через десять дней Министерство торговли США сделало неожиданный ход: оно выдало американской компании Caterpillar экспортную лицензию на тот самый контракт, который было предложено отменить компании Komatsu[320]. Японское правительство было потрясено. По всему миру руководители компаний задавались вопросом, не являлась ли предполагаемая озабоченность Вашингтона этим трубопроводом просто уловкой для продвижения коммерческих приоритетов Америки. Для мира все выглядело так, словно Соединенные Штаты стремятся использовать соображения национальной безопасности для продвижения собственных экономических интересов за счет своих союзников.

Спустя почти четыре десятилетия у американских партнеров возникли аналогичные сомнения относительно мотивов, которыми руководствовались США при введении санкций против газопровода «Северный поток — 2», соединяющего Россию с Германией. США выступали против «Северного потока — 2» по соображениям безопасности, считая, что проект представляет угрозу безопасности Европы: Вашингтон утверждал, что в случае ухудшения отношений между Россией и ЕС Кремль может заблокировать поставки газа в Европу[321]. Германия и некоторые другие страны ЕС смотрели на ситуацию иначе: они подозревали, что противодействие Вашингтона строительству газопровода — часть большого плана по увеличению экспорта американского газа, и утверждали, что односторонние меры США ущемляют суверенитет Европы. На протяжении нескольких лет эпопея с «Северным потоком — 2» серьезно осложняла трансатлантические отношения.

Спор между США и ЕС вокруг «Северного потока — 2», разгоревшийся в 2010-х годах, выглядел новшеством, однако это был не первый случай разногласий Америки и Европы по поводу российского трубопровода. В начале 1980-х годов причиной напряженности стало строительство Сибирского газопровода [322]— того самого проекта, в котором хотела участвовать японская компания Komatsu. Опасения Вашингтона, что Кремль начнет использовать полученные доходы для поддержки армии, были лишь одним из аспектов проблемы. Министерство обороны США также беспокоила сделка, которую только что подписала французская компания Thomson CSF: французы согласились продать Москве несколько высокотехнологичных компьютеров для управления потоками газа в газопроводе. Соединенные Штаты расценили это как тревожный сигнал: в Пентагоне полагали, что Советы могут тайно применить это оборудование в военных целях[323].

По другую сторону Атлантики европейские страны выступили в защиту газопровода: они утверждали, что экономическое сотрудничество — наилучший способ взаимодействия с Москвой. Совместная работа над строительством газопровода была важнейшим компонентом политики разрядки, которую они проводили в отношении Кремля[324]. С точки зрения Европы Сибирский газопровод обеспечивал диверсификацию поставщиков энергоносителей: после нефтяных кризисов 1973 и 1979 годов Европейский союз стремился уменьшить свою зависимость от ближневосточной нефти.

У европейских правительств имелись и экономические мотивы для поддержки проекта: французские, итальянские, западногерманские и британские компании заключили с Советским Союзом договоры на производство различных компонентов трубопровода (например, компрессоров и турбин) на сумму около 4 млрд долларов[325]. Мировая экономика находилась в состоянии рецессии, поэтому эти сделки были крайне важны для двадцати с лишним европейских металлургических и машиностроительных компаний, задействованных в проекте[326]. Правительства ЕС надеялись, что строительство трубопровода поможет снизить высокий уровень безработицы; только в Германии проект должен был обеспечить около 1000 рабочих мест[327].

Американские «ястребы» намеревались сделать все возможное, чтобы помешать строительству трубопровода. Однако администрация Рейгана оказалась в затруднительном положении. Вашингтон понимал, что без веских оснований не может наложить санкции на проект. Единственный реальный вариант — дождаться событий, которые могли бы послужить поводом для введения мер против Москвы. Долго ждать Белому дому не пришлось.

В декабре 1981 года в коммунистической Польше ввели военное положение для подавления продемократических протестов. Навстречу демонстрантам, требовавшим социальных перемен и улучшения условий труда, выступила армия, десятки польских активистов были убиты. Администрация полагала, что приказ о жестоком разгоне демонстрации отдал Кремль. Рейган быстро ухватился за возможность ввести санкции против Москвы, пытаясь сорвать строительство Сибирского трубопровода[328].