Обратный след

Повести и рассказы, собранные в этой книге, относятся к жанру, который принято называть детективным или просто детективом. Вокруг него сломано немало копий, кипели, да и не утихли до сих пор горячие споры, в основном продуктивные, а иногда и надуманные. Действительно, поспорить есть о чем, бесспорно только одно — постоянный читательский интерес к жанру, иногда даже с излишком снисходительности. Излишек этот и волнует прежде всего критику. Читательскую снисходительность критики нередко путают со всеядностью, что вовсе не одно и то же, проявляя в этой связи постоянную озабоченность, можно даже сказать — избыток требовательности: «Право на существование имеет детектив только высокого качества!»

Мысль экстремальная и на первый взгляд заманчивая: издавать и читать только лучшее! Однако литература, — а детектив ее неотъемлемая часть, как бы ни пытались некоторые ревнители выделить для него отдельный загончик за высоким забором, — в чем-то подобна магниту, в котором невозможно отделить один полюс от другого. Невозможно, да, я думаю, и не нужно разделять и противопоставлять классиков и смертных. Невозможно и определять качество по какой-нибудь искусственной шкале вроде: Агата Кристи — Конан Дойл — Эдгар По. И вполне естественно, что к читателю практически по разным причинам попадают книги самые разные — и хорошие, и… похуже. Конечно, когда похуже — огорчаешься, когда хорошие — радуешься.

Книги Леонида Словина хорошие. Я так считаю не только потому, что читаю их с удовольствием и пользой, и не потому, что много лет знаю автора и испытываю к нему добрые, дружеские чувства. Леонид Словин дважды был лауреатом литературных конкурсов Союза писателей СССР и МВД СССР, книги его известны и у нас в стране, и переводились за рубежом. Устойчивую литературную репутацию Словин обрел не случайно. Произведения его выделяются тем самым «лица не общим выраженьем», творческой индивидуальностью, своеобразием, без которого нет настоящей литературы, их не спутаешь с книгами других авторов, хотя за детективы и взялись сейчас многие.

Что же, на мой взгляд, выделяет из общего ряда повести Слонина? Что в них наиболее интересно? Своеобразным ключом к ответу на эти вопросы могут стать, как мне кажется, названия двух его книг — «Такая работа» и «Астраханский вокзал». Очень коротко и концентрированно в этих названиях обозначено главное — чуть деятельности героев Словина и основное место их деятельности, быстротекущий людской поток, мнимо однообразный на поверхности и бурлящий всевозможными жизненными коллизиями на самом деле.

Слова «такая работа» часто встречаются в произведениях, повествующих о милицейских подвигах и буднях. Иногда их произносят с гордостью, иногда устало, бывает, что кокетливо, бывает, что и не к месту. У Леонида Словина они прозвучали двадцать лет назад. Так называлась первая его повесть, напечатанная в Ярославле. Название оказалось на редкость точным и, хотя автор вряд ли ставил перед собой такую цель, стало программным. Словив писал и пишет о работе, которую сознательно выбрал для себя в юности и которую не оставлял много лет, уже прочно утвердившись в литературе. Два с половиной десятилетия его трудовой жизни неразрывно связаны с милицией, со службой в уголовном розыске. В отставку он ушел с должности заместителя начальника уголовного розыска отдела внутренних дел Павелецкого вокзала в Москве. Казалось бы, человек с таким жизненным и профессиональным опытом должен тяготеть к документальной, очерковой прозе, писать «невыдуманные истории». Но призванием Словина оказалась литература художественная, где художественный вымысел занимает полноправное и ведущее место, его герои не слепок с реально существующих людей. И тем не менее произведений выдуманных у Словина нет. Столь важное для читателя ощущение достоверности возникает сразу, и возникает не только потому, что автор прекрасно знает и передает атмосферу «такой работы», но и потому, что герои его именно работают в самом будничном и повседневном смысле этого слова. Служебные задачи, возникающие перед ними, могут быть и таинственны, и загадочны, и почти всегда трудны, и требуют незаурядного умственного напряжения, но это не «игра ума», а именно работа, которую ведут по призванию и долгу люди, находящиеся на службе государству и обществу.

Известно, что любимый герой западного детектива — лицо частное, сыщик-одиночка, почти всегда вступающий в конфликт, а то и противопоставленный представителям официальной законности. У нас частный детектив невозможен, ибо интересы личности охраняет государство. Его представители не могут действовать в одиночку. В борьбе с преступником, особенно опасным, всегда участвует группа людей. Эта реальность жизни находит отражение и в литературе, но ставит писателя перед специфической трудностью — описать ярко и убедительно многих людей сложнее, чем одного.