Образ, бережно хранимый: Жизнь Пушкина в памяти поколений

Характеризуя Пушкина как одного из величайших деятелей своей эпохи, передового мыслителя, гениального преобразователя русской литературы и создателя русского литературного языка, он отмечал, что «пришла пора, когда надо отмести реакционную легенду о том, что после разгрома восстания декабристов Пушкин пошел на полное примирение с николаевским правительством и чуть ли не сделался сторонником дворянского самодержавия». Пушкинское художественное наследие, его письма, публицистика свидетельствуют, что поэт «беспощадно разил самовластных правителей, ханжей в поповских рясах, аристократическую чернь, сиятельных мракобесов, холопов и невежд всех мастей... Политической заслугой Пушкина было то, что в период тяжкой реакции он сохранил основное в своих взглядах, сумел с громадным тактом и политическим достоинством вести себя на протяжении всех этих лет, до конца остался верен своей дружбе с декабристами, что он не без чувства законной гордости и сказал нам в словах: «В мой жестокий век восславил я свободу»[223]. Эти важные положения речи были направлены на борьбу с разными уклонами в интерпретации пушкинского творчества и образа поэта. Нарком просвещения призывал широко популяризовать в читательских массах Пушкина как национального гения, ставшего вместе с тем поэтом интернациональным, горячо любимым советским народом и всем прогрессивным миром.

Н. В. ИЛЬИН. Пушкин на прогулке. 1940.

Трудно переоценить грандиозность мероприятий, способствовавших популяризации произведений поэта. Одним из выдающихся событий юбилейного года стало открытие в здании Государственного Исторического музея Всесоюзной пушкинской выставки. Она была организована по постановлению Совета народных комиссаров СССР. Многие тысячи ее посетителей могли по-новому приобщиться к наследию поэта, перед ними проходили страницы его биографии и творчества. Основные разделы выставки были посвящены отдельным периодам жизни Пушкина — детству и юности, южной ссылке, ссылке в Михайловское, пушкинской творческой лаборатории в пору пребывания в Болдине, так называемой знаменитой «болдинской осени». Особый интерес представлял для посетителей раздел «Пушкин под тайным надзором в 1826—1829 гг.». Впервые широко посетители могли познакомиться с судьбой литературного наследия поэта в царской России и в эпоху Великой Октябрьской социалистической революции.

П. П. КОНЧАЛОВСКИЙ. Пушкин в Михайловском. 1930—1951.

Интересно были оформлены экспозиции разделов: в них были представлены портреты, живописные изображения, тексты стихов Пушкина, отрывки из его прозаических произведений, приводились многочисленные документы той эпохи. Так, например, в отделе, где рассказывалось о тайном надзоре над поэтом в конце 20-х годов, возле портретов Тропинина (причем не только оригинала известного большого портрета, но и двух этюдов) помещены «резолюции» Николая I о привозе Пушкина в Москву 28 августа 1826 года. Тут же были показаны карта пути следования поэта, портрет фельдъегеря, акварель, изображавшая Николая I, работы П. Ф. Соколова и портрет А. X. Бенкендорфа. Рядом с этими иконографическими свидетельствами посетитель видел отдельные фрагменты из мемуаров современников о разговоре Пушкина с Николаем I во время аудиенции во дворце. Следовали также свидетельства С. А. Соболевского, М. П. Погодина о не дошедшем до нас стихотворении «Пророк». Все, кто приходил на выставку, получали новое расширенное представление об истории жизни поэта.

Новым и малознакомым широкому читателю было рукописное наследие. Здесь же были представлены типы пушкинских рукописей — записная тетрадь, альбом, листки, письма.. Работа над произведениями раскрывалась с помощью их планов, демонстрации черновых и беловых рукописей. Автографы и фоторепродукции рукописей воссоздавали фазы работы поэта над художественными и нехудожественными текстами. Открывалась картина титанического труда, в котором сочетались вдохновение и редкостная сосредоточенность, уменье «удерживать вниманье долгих дум». Диссонансом врывались иные «мотивы». Вот — цензурные исправления в рукописях Пушкина, пометки Николая I, переделки поэтом своих произведений. Рядом — зашифрованные тексты... Все это вносило значимые штрихи в представления публики о поэте, оставалось в памяти.

О популярности пушкинского творчества рассказывали многие разделы экспозиции: «Пушкин в эпоху Октябрьской социалистической революции», «Пушкин в творчестве советских детей», «Пушкин в музыке, театре, кино»...

Десятки тысяч посетителей выставки открыли для себя нового Пушкина. Они воочию убеждались в том, как велика и действенна роль пушкинского литературно-художественного наследия в культурной жизни советского народа. И еще такая любопытная деталь: выставка уже была открыта, а со всех концов страны продолжали поступать экспонаты. Так необъятно велик был отклик почитателей пушкинского таланта, так высказывали советские читатели дань признательной любви Пушкину.