Образ Луны. Сборник стихов

И отпуском я бредить стал… Как ненароком

Нам в Филармонию взяла жена билет.

К стыду – ведь не Египет и всегда под боком! —

Мы не бывали там уж два десятка лет.

Оставив в гардеробе верхнюю одежду,

Мы чинно, не спеша направились в фойе.

Знакомо всё вокруг, бывали мы здесь прежде,

Вот лестница наверх, закомо и сие…

И вдруг передо мной раздвинулось пространство,

Когда я посмотрел вдоль лестницы наверх.

Сверкал огнями зал, что создан для дворянства

(Событьем этим славен позапрошлый век).

Мы стали подниматься… С каждою ступенькой

Казалось мне, что я незримо вырастал

Из тесноты лифтов, из суеты житейской,

И в отпуск рановато – я ведь не устал.

Вошли в огромный зал, там белые колонны —

От восхищения невольно я вздохнул —

И яркий антураж: тот зал народом полный,

И слышен разговора приглушённый гул,

Открытые у всех, осмысленные лица.

Лишь я был напряжён, их чувства не приял…

Но музыка в душе раздвинула границы,

И я, как эти люди, тоже просиял.

Забыл я о зиме, работе, непогоде,

И, музыкою наслаждаясь, понимал,

Что лестница сия вела меня к свободе,

Свободными людьми заполнен этот зал.

Полезно хоть на час стать знатным, благородным,

На лестницы богат суровый город наш:

Михайловский дворец, театры, Эрмитаж —

Достаточно их здесь, чтоб быть всегда свободным.

Судьбы своей счастливой каждый господин,

Болезни наши тоже создаём мы сами:

Мы часто – слишком часто! – ходим в магазин,

И слишком редко ходим на концерт и в храмы.

Желаешь пригубить живительный глоток —

Ты, что пресытился уже рутины ядом?

Свобода не должна быть где-то далеко,

Свобода жить должна всегда с тобою рядом.

Стихи

Изворотливый ум

Решила отдохнуть супружеская пара.

Хоть им за шестьдесят, но разве это старость?

Им возраст не мешает воздухом дышать,

Средь сосен и дубов прогулки совершать.

Из всех окрестностей знакомых Петербурга —

Немалая заслуга в том была супруга —

Давно Зеленогорск вниманье привлекал,

И вот в нём отдохнуть желанный час настал.

И выбрали они из всех пансионатов

Тот, что напоминал тепло родных пенатов;

То наименьшее, как водится, из зол,

Которое в себя включает: шведский стол;

Ковры на этажах и каждый день уборка;

Охранники следят здесь за порядком зорко;

Курить запрещено везде – на этажах,

На лестницах, в столовой, даже в номерах.

А для создания приморской атмосферы

Там был чудесный пляж у «Северной Ривьеры».

Всё нравилось: и чаек беспокойный крик,

Что ветер буйный с моря чересчур велик;

И плеск огромных волн о крепкий пирс бетонный,

Сливавшийся в ушах в гул мощный, монотонный;

И долгий взгляд на вереницы облаков,

Плывущих над заливом плавно и надменно;

Возможность о серьёзном (кроме пустяков!)

Не думать больше… И мечтать одновременно.

Они могли стоять подолгу на балконе

И молча наблюдать возню пернатых в кроне

Деревьев, чьи верхушки хвойные как раз

Качает ветерок на уровне их глаз.

Казалось им тогда, что кроны – это море,

Плывёт корабль их в зеленеющем просторе…

И стоит им из номера спуститься вниз —

По дну лесному могут совершить круиз.

***

Имело это место шансы стать святым…

И вдруг им в нос ударил сигаретный дым!

Как нежный разговор, что сдобрен грязным матом,

Он стал для стариков разительным контрастом -

И воздуху (не то, что пыльный городской!);

И тишине, что сердцу дарует покой;

И аромату хвои, что уже – лекарство;

И свежести залива, Посейдона царства.

Но главное – что всем плакатам вопреки:

«У нас не курят!» – что совсем не по-людски.

Они возмущены: «Мы город покидаем,

Чтоб дыма избежать… И к дыму приезжаем!»

Супруга побежала сразу на балкон,

Чтоб сразу опознать курильщика: Кто он?

Но поздно: только дым в их номер просочился,

Его источник, накурившись, удалился.

Так было много раз… Он был неуловим…

Но вот однажды, лишь почуяв мерзкий дым,

Супруга на балкон привычно поспешила

И посмотрела вниз, опершись на перила.

С балкона, что под ними (пуст был до сих пор),

Мужской был слышен громкий пьяный разговор;

Лежала на перилах, сходная с котлетой,

Отёкшая рука с дымящей сигаретой.

«Простите, ради Бога! – начала она. —

Ваш дым летит в наш номер прямо из окна».

Умолк вдруг разговор, рука с перил исчезла…

Но прятаться вот так!?. Мужское ль это дело?

И, чтобы не прослыть трусливым подлецом,

Мужчина показал помятое лицо,

Венчавшее фигуру в шёлковом костюме,

И начал говорить, как депутаты в Думе:

«Покорнейше прошу за это извинить!

Что к вам летит мой дым – не мог предположить!

Но Вы не беспокойтесь, больше мы не будем!» —

И он послал ей горсть воздушных поцелуев.

***

Как хорошо, что люди рождены общаться!

Они всегда друг с другом могут разобраться,

Найти для компромисса нужные слова —

И снова от забот свободна голова…

Их отдыху опять ничто не угрожает…

Но мыслимо ль, что нас никто не обижает?

На следующий день колечком завитым

В их номер снова залетает этот дым!

«Поверить не могу, что в жизни так бывает!

Могу ещё понять, что человек не знает

О том, что дым способен лошадь уморить,

Другое дело – зная, продолжать курить!» —

Готовая на всё, супруга заворчала,

Но муж ей предложил всё обсудить сначала:

«Та задаёшь вопрос… Но в нём уже ответ:

Всё знает человек – а результата нет!

А если нет сейчас, то никогда не будет». —