Образ врага

– Похоже, не мы первые уперлись в этот тупик, в правдивую и трогательную историю о детской дружбе, – усмехнулся Берштейн. – Между прочим, если бы ко мне четыре дня назад не поступили сведения, что агентура ЦРУ в Москве интересовалась в голландском посольстве старым московским адресом Бренера, мы бы так и прозевали американское вмешательство в операцию. Вот теперь кое-что сходится, а то я ломал голову: зачем здешнему резиденту адрес коммуналки, из которой Бренеры уехали двадцать лет назад?

– То есть вы считаете, что Воротынцева озадачила покойного Шервуда точно так же, как меня?

– Ну а с какой стати его куратор срочно запросил московский адрес Бренера?

– Однако они вряд ли успели узнать, что Воротынцева была завербована КГБ.

– Ну, теперь это для них не столь важно. Они вне игры. Шервуд владел уникальной информацией, он никому не верил, работал в одиночку и не любил делиться даже со своим куратором. – Берштейн потянулся в кресле, сцепил руки на затылке. – Ну, есть еще что-нибудь интересное?

– Кое-что есть, – кивнул Кантор, – мой агент вел их в аэропорту. Вот запись разговора в кафе.

Кантор поставил кассету. Кабинет наполнился шумом аэропорта Бен-Гурион, потом сквозь неразборчивый многоязыкий гул голосов прорвался отчетливый, громкий детский шепот:

«Я говорил ей, что здесь занято, но она не понимает ни по-русски, ни по-английски…»

«Чем она тебе мешает? Больше нет свободных столиков», – ответил спокойный женский голос.

Некоторые куски разговора полковник прослушал дважды. Потом встал с кресла и молча прошелся по просторному кабинету из угла в угол.

– С таким ребенком можно запросто завалить задание. Как говорят русские, я бы с ним в разведку не пошел. Слишком уж он сообразительный и любопытный, слишком много вопросов задает.

– А я бы пошел. – Кантор опять стал пощипывать свои короткие усики. – Но только его надо предупредить, что это разведка, а не увеселительная прогулка.

Глава 30

Стоя под горячим душем, Алиса сквозь шум воды услышала, как зазвонил телефон, и удивилась. Они прилетели ранним утром, сразу легли спать и проснулись только в пять часов вечера. Никто пока не знал, что они уже дома. Алиса не успела даже маме сообщить об этом, не хотелось объяснять, почему они вернулись раньше, и вообще она решила устроить небольшой тайм-аут, ни с кем не общаться в ближайшие два дня, тем более что сегодня пятница. Впереди выходные.

– Я подойду! – крикнул Максим.

Ей почему-то стало не по себе. Она хотела крикнуть в ответ, что подходить не надо, пусть звонят. Они ведь договорились три дня не высовываться. Но он уже взял трубку.

– Это тебя, – сообщил ребенок, когда она вышла из ванной, – какой-то мужчина. Я сказал, чтобы он перезвонил минут через десять.

– Ты не заметил, он говорил без иностранного акцента? – спросила Алиса и тут же прикусила язык.

Но Максим принял ее слова за шутку и весело рассмеялся:

– Мамочка, кончились все иностранные акценты. Мы уже дома. И у нас, между прочим, пустой холодильник.

– Ладно, я волосы высушу, и выйдем купим что-нибудь. – Алиса включила фен. – Ты пыль вытер в своей комнате?

– Там нет никакой пыли. Все чисто.

– Ну конечно, – усмехнулась Алиса, – нас дома не было неделю, и ни пылинки не нападало.

Она провела рукой по матовой деревянной поверхности своего туалетного столика. Действительно, ни пылинки. Но этого не может быть. Даже когда пылесосишь раз в три дня, все равно на мебели, на книгах, на стекле книжных полок оседает тонкий слой пыли. А если уезжаешь из дома на неделю, то слой этот становится толстым, заметным с первого взгляда.

Алиса посмотрела на книжные полки, на свой письменный стол. Такое впечатление, что кто-то совсем недавно аккуратно прошелся тряпочкой по всей комнате.

– Кстати, мама, – ехидно прищурился Максим, – скажи, пожалуйста, зачем ты трогала мою конструкцию?

– Какую конструкцию?

– У меня на полу стоял город «Лего». Я его собрал перед отъездом. А сейчас там все сбито.

– Ничего я не трогала, – пожала плечами Алиса, – может, оно само порушилось?

– Мам, ну что ты говоришь? Как «Лего» может само порушиться? Там же все скреплено. Я почти неделю собирал этот город.

– Ну, значит, не до конца собрал или забыл, как было.

– Я все собрал до конца, точно по картинке. Пойдем, посмотришь.

Прямо на полу посередине Максимкиной комнаты стояло огромное сооружение, сложные разноцветные башни, мостики, домики, целый город, собранный из нескольких сотен мелких деталей конструктора.

– Знаешь, что самое интересное? – произнес Максим, задумчиво глядя на игрушечный городок. – Его не просто порушили. Его потом попытались восстановить, чтобы было незаметно. – Максим вытащил из ящика брошюрку, приложение к конструктору с рисунками разных сооружений. – Видишь, вот здесь была крыша зеленая, треугольная, с трубой, а теперь плоская, красная, без трубы. Флажок был на желтой башне, а теперь на коричневой. Вот тут был мостик, его переставили совсем в другое место.

– Подожди, ты не путаешь? Ты ведь не можешь все помнить, здесь столько мелких деталей.