Образы мифов в классической Античности

Битва между лапифами и кентаврами также послужила сюжетом для некоторых метоп Парфенона. Вместо того чтобы растягивать сцену сражения, добавляя эпизоды и участников по мере заполнения длинного фриза, скульптор применил другой подход; он радикально сократил историю, сохранив только ее ядро, и на каждой метопе разместил всего две фигуры. На одной из метоп (ил. 69) в схватке сошлись кентавр и лапиф. Кентавр держит в поднятой правой руке камень, в то время как лапиф вонзает оружие (его изображение утрачено) в спину кентавра, чуть выше хвоста. Вероятно, это был металлический вертел, используемый для обжаривания мяса на свадебном пиршестве, поскольку на лапифе нет доспехов и маловероятно, что он имел при себе подходящее оружие. Бой поражает своим неистовством. Совершенно иное впечатление производит другая метопа (ил. 70). На земле лежит мертвый лапиф, а над ним высится ликующий кентавр. Четкие горизонтали безжизненного тела лапифа и распростертых над ним рук кентавра контрастируют с вертикальным торсом кентавра и свисающей львиной шкурой, обеспечивая устойчивую структуру, а динамичные диагонали, линии лошадиного крупа и ног кентавра создают драматичный эффект. Заметим, что шкура животного подчеркивает дикость кентавров в отличие от тканой одежды цивилизованных лапифов.

Фронтон – длинный низкий треугольник – был самой неудобной формой, с которой приходилось иметь дело скульпторам. Чтобы полностью заполнить пространство, головы всех фигур должны касаться верха, но поставить фигуры в полный рост, сохраняя единый масштаб, как на метопах и фризах, невозможно. И вновь сцена сражения подсказала решение. В центре, возвышаясь над всеми смертными, восседала фигура божества. По бокам божества могли помещаться стоящие люди, естественно уступавшие ему (или ей) в росте, в то время как помещенные дальше от центра эпизоды битвы предоставляли возможность расположить некоторые фигуры стоящими на коленях, некоторые склоненными и, наконец, те, что оказывались в углах треугольника, павшими.

На западном фронтоне храма Зевса в Олимпии (ил. 71) в центре композиции мы видим бога Аполлона, его окружают с одной стороны правитель лапифов Пирифой, с другой – его друг, афинский герой Тесей. Эти стоящие фигуры в свою очередь соседствуют с кентаврами, каждый из которых силой удерживает женщину. Далее по обеим сторонам изображены динамичные сцены сражений: мужчины, женщины, кентавры и юноши, кто-то пал на колени, кто-то атакует противника, кто-то ретируется в относительно безопасную сень углов подальше от эпицентра насилия. Гениально продуманное разнообразие ситуаций организовано так, чтобы фигуры сражающихся воинов уменьшались вместе с наклоном фронтона.

Истории о других конфликтах оказались столь же адаптируемыми. Сражение между греками и амазонками заняло половину внутреннего фриза в Бассах. Как и в сценах битвы с кентаврами, трудностей с умножением числа воинов не было, но здесь показана еще одна сторона битвы, а именно доброта и сострадание, проявленные к раненым товарищам (ил. 72). Обратим внимание: амазонка справа пытается поднять подругу, в то время как вокруг кипит бой, а слева греческий воин в шлеме атакует другую амазонку. Конфликты из мифологических сюжетов позволили запечатлеть широкий спектр человеческих состояний. Напряженность между эстетическим очарованием и повествовательной коллизией передается здесь в том, как вокруг воинов взвихрены их одежды, образующие невероятные каллиграфические узоры; их сугубо декоративный характер странным образом противостоит жестокости и ярости человеческих фигур.

Сцены сражений греков и амазонок тоже были адаптированы как под метопы, сократившись до отдельных пар (например, в западной части Парфенона), так и под фронтоны (как на храме Асклепия в Эпидавре), но эти скульптуры плохо сохранились, поэтому их невозможно проиллюстрировать.

Конечно, эти сложные пространства могут быть заполнены и другими сюжетами, даже такими, в которых нет насилия. К примеру, в храме Зевса в Олимпии вся серия метоп над портиками иллюстрирует подвиги Геракла (ил. 12

); их интерпретации и композиционные решения поражают разнообразием, а некоторые из метоп, например изображающая Геракла с побежденным Немейским львом (ил. 22), и вовсе бесконфликтны.

Скульптуры восточного фронтона храма Зевса в Олимпии изобретательно организованы таким образом, чтобы фигуры вписывались в пространство, не вовлекаясь ни в какие конфликты (ил. 21a и 21b). Сцена напряженная, хотя абсолютно статичная. Аналогичными были и сюжеты на фронтонах Парфенона (более известного по описаниям Павсания): рождение Афины (восточный фронтон) и спор Афины с Посейдоном за роль покровителя Афин (западный фронтон).

(73) Пирифой, приветствующий кентавров

Римская роспись из Помпей

Третья четверть I века н. э.

Национальный археологический музей, Неаполь