Образы мифов в классической Античности

Так же легко, как батальными сюжетами, фризы могли быть заполнены сценами охоты (мифологической и любой иной), процессии или жертвоприношения при условии, что участвующие в них персонажи будут достаточно многочисленны, и ими можно заполнить пространство. Роспись стен или панно, как и мозаика (ил. 64), дает художнику бóльшую свободу, нежели метопы, требующие, чтобы пространство было заполнено немногими, но очень большими фигурами. Так, на настенной росписи из Помпей (ил. 73) изображены в весьма просторном помещении кентавры, только что прибывшие на свадебное торжество. Они учтивы и галантны. Вождь кентавров преподнес в дар корзину с фруктами и дружески целует руку хозяина. Но женщина и ребенок (слева) с заметной тревогой смотрят, как толпа кентавров за дверным проемом справа пытается протиснуться внутрь. Над головами фигур довольно много пространства, и даже открывается вид на здание с колоннами слева, а справа – голубое небо. Фигуры толпящихся за дверью кентавров теряются вдали. Здесь много простора и воздуха, архитектурное оформление дополняют большая несущая колонна и потолочные балки, но в целом композицию неотразимой и прекрасной не назовешь. Очевидно, что именно талант художника, а не свобода от стесняющих условий определяет качество его творений.

Часть четвертая Новшества, развитие и связи

Глава VIII Новшества, вдохновленные поэтами

Время от времени в искусстве появляются новые темы. Поскольку многие произведения греческого и римского искусства утрачены, трудно сказать, чем они были вдохновлены, но в некоторых случаях у нас есть достаточно данных для достоверных предположений.

В 458 году до н. э. была написана трагедия Орестея, трилогия Эсхила, повествующая об убийстве Агамемнона и отмщении за его смерть. Агамемнон, как мы помним, для того, чтобы греческий флот мог отплыть в Трою, был вынужден принести в жертву свою любимую дочь Ифигению (

см. главу I).

Первая из трагедий Эсхила – Агамемнон – рассказывает о том, как через десять лет царь, победитель Трои, вернулся домой и как его встретила жена Клитемнестра, которая ожесточилась, так и не примирившись со смертью своей старшей дочери Ифигении. Пока муж отсутствовал, она вступила в любовную связь с его двоюродным братом Эгисфом. Когда Агамемнон возвратился, она оказала ему пышный прием, однако замыслила убить его вместе с наложницей Кассандрой, несчастной дочерью Приама, которую царь привез с собой в качестве трофея.

(74) Орест убивает Эгисфа

Краснофигурный аттический стамнос

Около 470 г. до н. э.

Роспись: Копенгагенский мастер

Античное собрание, Государственные музеи Берлина, Фонд прусского культурного наследия, Берлин

(75) Электра встречает Ореста на могиле Агамемнона

Глиняная рельефная табличка, мелианский рельеф

Около 440 г. до н. э.

Античное собрание, Государственные музеи Берлина, Фонд прусского культурного наследия, Берлин

Единственный сын Агамемнона и Клитемнестры, Орест, тот самый младенец, которому некогда угрожал Телеф (ил. 45), находился в безопасном месте на чужбине, но Электра, вторая дочь царственной четы, оставалась в Микенах и осуждала мать за измену, а после убийства отца скорбела о нем. Она жаждала мести и ожидала возвращения Ореста.

Вторая трагедия – Хоэфоры – повествует о возвращении Ореста и встрече брата с сестрой у могилы Агамемнона, где они спланировали убийство своей матери и узурпатора Эгисфа. Они полагали, что тем самым будет удовлетворена честь, но за убийство матери пришлось расплачиваться. Ореста стали преследовать фурии, богини, мстящие тем, кто посягнул на жизнь родственника, в итоге они довели его до безумия. В последней пьесе трилогии – Эвмениды – находится наконец выход из тупика.

Части этой трилогии были известны со времен Гомера, остальное добавлено разными поэтами позднее. Примерно в конце VI – начале V века до н. э вазописцев ненадолго увлекла тема смерти Эгисфа. На одной из ваз (ил. 74) мы видим Эгисфа, сидящего на узурпированном троне, и Ореста, вонзающего меч ему в грудь. У подбегающей сзади к Оресту Клитемнестры в руках топор, она пытается спасти своего возлюбленного, но слишком поздно. Стоящая справа девушка хватается за голову и рукой подает знак тревоги; предположительно, это Электра, которая предупреждает брата об угрозе.

(76) Фурии преследуют Ореста

Краснофигурная аттическая гидрия

Около 450 г. до н. э.

Роспись: мастер из поздних «маньеристов»

Античное собрание, Государственные музеи Берлина, Фонд прусского культурного наследия, Берлин

(77) Телеф ищет укрытие на алтаре

Краснофигурная аттическая чаша

Около 485 г. до н. э.

Роспись: Мастер Телефа

Музей изящных искусств, Бостон

H. L. Pierce Fund 98.931