Обреченная для красного дракона

А ведь правда. Принц! О нем я совершенно забыла. Или это разум меня щадил? Одно дело Клавдий, Мислав, Александра и даже Лусия! И совершенно другое Принц Томас. Да, к той же Лусии у меня были претензии. Эта капризная девчонка даже не подумала мне сочувствовать, когда я отправилась к дракону вместо нее. Еще и ныла до бесконечности, как нелегко ей придется вдали от дома. Как обидно скрывать, что она Принцесса. Принц же ничего дурного мне не сделал. Он вообще был довольно тихим. Я пару раз слышала, как Клавдий громыхал на супругу и тех, кто оказывался рядом. Выказывал недовольство подрастающим сыном. Мол, тот недостаточно воинственным растет. Еще и дурнем.

А я… Мне же следовало сделать нечто такое, что навсегда выведет паренька из игры. Да так, чтобы у него не было возможности отомстить в будущем. Но не убивать же его в самом деле! Я — не Клавдий, убивающий младенцев. Я даже самого Клавдия не готова приговорить к смерти. Даже его кровью не в силах обагрить руки. А тут мальчишка!

В общем, мои нервы сдали.

— Решай сам! — объявила я мужу и отправилась прочь из зала.

Дракон, наверняка, опешил. Или разозлился, что было еще вероятнее. Но препятствовать не стал. Бран засеменил за мной следом. Сначала молча. Но когда мы отошли на приличное расстояние от тронного зала, близнец затараторил:

— Я тоже не хочу, чтоб Принца убивали. Он же не виноват, что родился у Клавдия и Александры. Лусия мне никогда не нравилась, да. Она — гадкая девчонка. А Томас… Клавдий называет его дурнем, а мне кажется, что он — мечтатель. Томас часто прячется в библиотеке. Книжки читает. О путешествиях. Пока никто не видит. Я-то видел. Потому что сам невидимым был. Вот.

Но я молчала. Шустро перебирала ногами и молчала. Произошедшее выбило из колеи.

Да уж, мстительница…

С другой стороны, желая наказать убийц семьи, я хотела лишить их власти, а не становиться убийцей. Если я выберу казнь, чем я буду лучше того же Клавдия? Можно сколько угодно говорить, что он заслужил смерть. Меня это не оправдает.

Только у дверей в спальню, которую, по-прежнему, охраняли стражники, мы с Браном сообразили, что явились сюда не одни. Догадались об этом по реакции “бравых” парней. Он охнул, и кинулся наутек. Второй указал пальцем на наши спины и принялся заикаться:

— При-при-призззз-рак.

— И? Он тут уже давно. В первый раз что ли видишь? — рассердилась я.

Но Бран дернул меня за рукав и шепнул:

— Тереза, он не обо мне.

— В смысле? — не поняла я.

Обернулась и сама громко охнула, ибо обнаружила призрачную бабушку — Офелию Рутенберг. Она не осталась в тронном зале, а отправилась за нами.

Что тут скажешь? О ней я совершенно забыла.

— Пройдете? — спросила я, открывая двери спальни.

Странно было приглашать призрака к себе. Но она же родственница. Да и другой призрак постоянно при мне. Что тут странного, верно?

— Вы намерены здесь задержаться? В этом мире? — спросила я будничным тоном, когда мы оказались внутри.

— Нет, — шепнул Бран зловеще. Он без слов умудрился понять Офелию. — Кажется, она не может сразу уйти. Мы должны ее отпустить. Приказать четкам.

— Ясно… — пробормотала я и обратилась к бабушке. — Может, вы желаете что-то сказать напоследок?

Мне было не по себе из-за ее присутствия. И всё же она была единственной родственницей. Из старшего поколения. Ни матери, ни отца мы с Браном не знали. У меня была фальшивая тётушка Клэр, но это иное. А уж Александра вообще ни в счет.

Офелия Рутенберг протянула руку, желая коснуться моей щеки, но сообразила, что этого делать не следует. Всё-таки она мертва, а я пока нет.

— Как же ты похожа на меня… Словно я вернулась в прошлое и смотрю в зеркало. Ты должна выжить, Тереза. Во что бы то ни стало. В тебе есть свет. Ты смелая и сильная. Мать тобой бы гордилась. Вами обоими. А то, что ты казнить Клавдия не захотела, так это не слабость вовсе. Пусть народ решает, что с ним делать. Его здесь все ненавидят. Кары в любом случае негодяй не избежит. А ты… — она повернулась к Брану, но тоже не коснулась. — Присматривай за сестрой. Муж ей достался крепкий, способный быть стеной. Но дополнительная помощь не помешает. Кто как ни ты способен понять и разделить все ее переживания и чаяния. А теперь отпустите меня. Пора. Мне здесь не место.

Я послушалась, сжала в кулаке четки и мысленно попросила позволить призрачной бабушке покинуть мир живых. Волшебная вещица отозвалась мгновенно. Офелия Рутенберг только успела поднять руку в знак прощания и тут же растворилась.

Я без сил опустилась на кровать. Бран сел рядом. Посмотрел на меня с грустью.

— Я тоже не хотел, чтобы ты казнила Клавдия. В смысле, чтобы брала ответственность на себя. Ты не такая. Мы не такие.

— Знаю. А еще хотели трон.

— Не хотели. Ну, не шибко хотели. Нам было важно отнять трон у Клавдия. Трон нашего отца.

— Верно… — мне ужасно захотелось взлохматить волосы брата, но это, увы, было невозможно. Я вздохнула тяжко и вновь стала серьезной. — Даже если мы выживем… Если я выживу, а ты останешься в этом мире рядом со мной, трон не для нас. Править должен Родерик. Это очевидно.