Обреченная на любовь. Невеста зверя

После утреннего происшествия я чувствовала одновременно и надежду, и расстройство: если моя магия такая слабая, то зачем она мне вообще? Смогу ли я как— то усилить ее? Как вообще работают с магией? Эти и сотни других вопросом роем кружились в моей голове, не давая расслабиться, и даже бассейн не смог привлечь моего внимания, как это случалось обычно. Я скучно приняла душ, надела домашний наряд для «особых случаев», с более мягким, чем обычно, корсетом, устроилась поудобнее на кровати и попросила Мариту подать завтрак. В этот раз вместо подносов горничная принесла широкий столик на коротких ножках, который удобно устроился прямо в кровати, поверх моих ног. Для Кьяры завтрак сервировали на небольшом столике в уголке спальни, но она, переложив все в одну тарелку, пришла с ней ко мне и уселась на кресло у кровати, которое господин Кот уже успел покинуть.

Завтрак проходил в напряженном молчании: я было попыталась задать подруге все мучающие меня вопросы, но она лишь строго посмотрела на меня, отрицательно покачала головой и велела дожидаться княгиню. Но по ее сочувственным взглядам, которые она бросала на меня, когда думала, что я не смотрю, я поняла — она боится говорить со мной о магии, боится, что я снова натворю глупостей. И не без оснований, увы. Что ж, мне оставалось только как следует позавтракать — после физических нагрузок нужно как следует есть, может, и с магией это сработает.

Но закончить завтрак мы не успели — дверь открылась без стука, и на пороге возник совершенно незнакомый мне господин. Его рост поражал воображение — ему даже пришлось чуть пригнуть голову, чтобы не удариться о притолоку двери, но в остальном фигура была вполне пропорциональной. Войдя внутрь, он изящно склонил голову в поклоне мне и Кьяре, которая за эти несколько мгновений умудрилась прожевать пирожное и вскочить мужчине навстречу, приветствуя его таким же элегантным поклоном.

— Доктор Ганц, какая приятная встреча! — и, похоже, это были вовсе не пустые слова. Глаза подруги светились радостью, а улыбка вовсе не была притворной.

— Леди Кьяра, мне так же приятно встретиться с вами! Вы произвели на меня неизгладимое впечатление на вашем собеседовании, и мы все очень ждем вас в Академии осенью! — От таких лестных слов фрейлина залилась румянцем, а улыбка ее стала еще шире.

— Доктор Ганц, позвольте представить вам леди Анну, — наконец— то и обо мне вспомнили. Я, не вставая, постаралась изобразить элегантное приветствие и разлила чай из чашки на моем столике. Тут же появилась вездесущая Марита, принялась убирать столик, вытирать одеяло салфеткой, что— то тихо выговаривать мне — а мне оставалось лишь заливаться румянцем — но уже от стыда за свою неловкость. Кьяра же, не обращая внимания на эти происшествия, продолжила: — Анна, это доктор Фридрих Ганц. Его специализация — лечебная магия, в особенности — исцеление магических болезней. А так же он член приемной комиссии в Академии магии, где я и имела честь познакомиться с ним.

И тут я вдруг осознала, о чем говорил доктор Ганц: Кьяра осенью поступает учиться в Академию магии! Конечно, осень еще далеко, но все же, все же… Как же мне хотелось надеяться, что и я отправлюсь туда вместе с ней!..

Доктор тем временем присел на краюшек кровати рядом со мной и внимательно смотрел, казалось, куда— то в район моей макушки, но вовсе не спешил прикасаться ко мне или еще как— то осматривать. Я сначала удивилась этому, а затем поняла: ведь он изучает мою ауру, а для этого ему вовсе не нужен физический контакт. Так что я расслабилась и выжидательно уставилась на мужчину в ответ.

Тем временем, дверь снова открылась — на этот раз, ее открыла Марита, успевшая каким— то чудом незаметно выскользнуть из спальни, и в комнату вошла леди Вирена в сопровождении женщины, немедленно приковавшей к себе мое внимание. Элегантное черное платье из матового шелка с темно— бордовым декором, изящно сидящее по фигуре, такие же перчатки и шляпка, а так же невероятно белая кожа, по контрасту с платьем, черными глазами и алыми губами казавшаяся просто фарфоровой — прекраснейший образчик готического стиля, какой мне только доводилось видеть в жизни. В моей нежно— голубой спальне, рядом с пастельно— цветочными платьями остальных женщин леди казалась совершенно неуместной — и тем не менее, вызывала уважение и трепет, а не насмешку. Увидев меня, она улыбнулась одними уголками губ, но тем не менее, я почувствовала исходящую от нее доброжелательность. Кивнув Кьяре, женщины уселись на диванчик около входа в спальню, видимо, решив дожидаться вердикта доктора Ганца.