Обречённая на месть. Дилогия

С ней Бенедикт был особенно жесток. Узнав, что девчонка забеременела, пришёл в ярость и после очередного сеанса «любви» несчастная не только скинула плод, но и потеряла возможность иметь детей навсегда. По крайней мере, целитель наотрез отказался восстанавливать эту функцию, цинично и правдиво заявив, что его пациентке это всё равно не понадобится. Бергенсон-старший был не уверен, что Бенедикт удержится не покалечит Лидану раньше времени. А дети с кровью С`аольенн Коулу были нужны, очень нужны. И он намеревался получить их любой ценой. А уж потом отдать девчонку законному супругу.

Ардан. Военная академия

Ночью перед шестнадцатилетием Дана не могла заснуть. Ворочалась с боку на бок, гадая, как изменится её жизнь после дня рождения. Даже друзьям она не сказала, что станет совершеннолетней в эти выходные. Не хотела поздравлений и внимания к себе, искренне считая, что поздравлять не с чем. Пусть уж лучше всё выяснится потом. И о грустном для Лиданы празднике знали лишь трое. Она сама, Рид и Атор. Даже Лея и Альма не знали точной даты.

Девушка свернулась калачиком, обняв подушку и тихо вздохнула. Всё шло совсем не так, как хотелось. Дана подозревала, что за прошедшее с начала семестра время ни на шаг не приблизилась к своей цели. Она по-прежнему всей душой желала смерти Коулу Бергенсону с его отвратительным семейством, но с трудом представляла себе, как будет их убивать. Вспоминала, как легко, походя, Атор убил трёх бандитов и понимала, что сама лишать кого бы то ни было жизни с таким равнодушием не сумеет. Может, и впрямь было бы проще нанять убийц? Дана вспомнила сестрёнку и тихо всхлипнула. Купленные золотом Бергенсонов твари убили всех. Девушка не могла понять, почему именно она, Лидана, понадобилась родовитым мерзавцам живой? Не только потому ведь, что отвратительный Бенедикт воспылал к ней похотью? И брак… Законный, освящённый Пресветлым брак. Для чего? Ответов у девушки не было.

Встала Дана, едва начало светать, чувствуя себя совершенно разбитой. Умылась, взглянула на себя в зеркало. Круги под воспалёнными глазами, бледное, осунувшееся от бессонницы лицо. Красавица, ничего не скажешь! Истинная герцогиня, наследница рода. Взглянула на браслет. По тёмной поверхности ещё змеились зелёные прожилки, уже едва заметные. Мама говорила, что Дана появилась на свет ближе к полудню. Значит, в это время браслет почернеет окончательно… Не таким девушка представляла своё совершеннолетие, совсем не таким. В душе были лишь тоска и пустота. И абсолютное равнодушие ко всему. Ей было уже всё равно, что произойдёт в этот день и чем он закончится. Дана чувствовала себя механической куклой, у которой сломался заводной механизм. Не было сил держать лицо, фальшиво улыбаться, делать вид, будто ничего не происходит.

— Гори всё ясным пламенем, — обречённо шепнула девушка, плеснув в лицо холодной водой.

Накануне Атор после тренировки потребовал, чтобы утром Дана пришла к нему, сразу, как проснётся. И если вечером она мысленно ещё возмущалась, теперь ей было абсолютно всё равно. Сейчас, позже… какая разница? Девушка вышла из ванной, застегнула рубаху, накинула пальто, пусть простенькое, зато тёплое, обулась и тихо, стараясь не разбудить спящую Айю, выскользнула в коридор. Ёжась от утренней осенней прохлады, подошла к преподавательскому общежитию, поднялась на нужный этаж. Тихонько поскреблась в дверь. Та распахнулась, выпустив наружу аромат свежесваренного кофе.

— Ты вообще не спала? — Атор, в отличие от Даны, выглядел вполне бодрым. — Проходи.

— Не хотелось, — пустым, безжизненным голосом ответила она.

— Напрасно, — сообщил боевик. — Те, кто не выспался, обычно злее медведя-шатуна. Или, как ты, спят на ходу.

— Мне уже всё равно, — девушка опустила голову. — Делайте, что хотите.

— Значит, чай с ромашкой, — кивнул мужчина.

— В смысле? — Дана нахмурилась.

— В прямом, — боевик снял с неё пальто. — Планирую сделать тебе чай с ромашкой. Поможет успокоиться.

— Не поможет, — упрямо покачала головой брюнетка. — Мне уже ничего не поможет.

— Солнышко, мне тебя пожалеть? — обманчиво мягко поинтересовался Атор. — В очередной раз подставить плечо, выслушать сентенцию о несправедливости мира в целом и себя в частности? Ты, в конце концов, на каком факультете учишься?

— Зря я вообще сюда поступала, — нахохлилась Дана, проходя на кухню и садясь на табуретку.

— Разумеется, — согласился боевик. — И ко мне в группу тоже зря попросилась. Ненадолго тебя хватило. Слабачка.

— Да вы… вы… — Дана обиженно вскочила.

— Хам и скотина, мы это уже как-то выяснили, — кивнул Атор. — И утирать слёзы и сопли никому не намерен. В том числе тебе. Сядь!

Девушка стояла, с вызовом глядя на него, но в глазах её блестели слёзы. Боевик подошёл к ней, надавил на плечи, принуждая опуститься обратно на табуретку.