Обречённая на месть. Дилогия

Мастерица учла каждую мелочь, включая подходящее под наряд бельё. Дорогая ткань пиратского костюма скользила по телу. Приятное, полузабытое за два месяца в Академии ощущение. К маскарадному наряду прилагались высокие сапоги и декоративный кортик. Выйдя из-за ширмы и взглянув в зеркало, Дана замерла. Уверенная в себе, раскованная, яркая девушка, смотревшая из отражения, никак не могла быть ею. Сквозь тонкую белую блузу слегка просвечивал бюстгальтер, и это выглядело волнующе. Широкий алый пояс перехватывал тонкую талию. Лихо сдвинутая набок шляпа придавала образу необходимую вольность.

— Восхитительна, — коротко выразил своё мнение Атор.

Девушка благодарно улыбнулась и вновь скрылась за ширмой. Наряд разбойницы ей понравился не меньше. Туника не сковывала движений, а кожаная безрукавка подчёркивала нежность и хрупкость владелицы. Снова Дана вертелась перед зеркалом, любуясь собой. И одобрение в глазах мужчины ей льстило. Но когда она надела платье, поняла, что детским мечтам придётся подождать. Оно облегало и одновременно струилось по телу, переливалось, словно действительно сотканное из морозных кружев. Дана смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Даже подошла, чтобы прикоснуться рукой к холодной поверхности, убедиться, что всё это не иллюзия.

— Оно, наверное, безумно дорогое, — шепнула девушка, с сожалением отворачиваясь от зеркала.

— Солнышко, все три наряда — твои, — Атор поднялся, подошёл к Лидане. — Не думай о ценах. Это подарок.

— Я не могу его принять, — девушка с сожалением покачала головой. — Это неприлично.

— Тебе нравится? — поинтересовался хаосит.

— Очень, — Дана снова повернулась к зеркалу. — Оно чудесное.

— Тогда к Пересмешнику в глотку приличия, — боевик усмехнулся. Повернулся к портнихе. — Запакуйте всё.

— Дора! — позвала мастерица. — Дора! Упакуй костюмы пиратки и разбойницы. И одежду, в которой барышня пришла, тоже. — взглянула на Дану. — Присядьте на банкетку, вижу, атласные туфельки чуть великоваты, сейчас подгоню по размеру. Вы же не хотите потерять их?

Напоследок, таинственно улыбаясь, вручила Лидане полумаску из той же ткани, что и платье, расшитую белым жемчугом. У края мостовой уже ждал экипаж.

— Куда мы теперь? — слегка смущённая «неприличностью» подарка, но счастливая Лидана взглянула на Атора.

— Ты к цирюльнику, я — в ювелирную лавку за украшениями, — ответил мужчина. — Образ требует завершённости. До последней детали.

— А откуда вы знали, что я выберу это платье? — изумилась девушка. — Только не говорите, что у ювелира ждут три комплекта, под каждый костюм!

— Хорошо, не скажу, — боевик усмехнулся. — И ни слова о том, что это неприлично. Иначе покажу, что такое действительно неприлично.

Дана тут же передумала возражать. А попав в руки к цирюльнику, точнее, как потребовал называть себя мастер, стилисту, поняла, что зря считала самым страшным в жизни момент пребывания в плену у Бергенсонов. Оказаться в плену у стилиста Андреа оказалось куда страшнее.

— Не дёргайтесь! Не шевелитесь! Не вздыхайте! Изогните бровь дугой. Куда обе на лоб поползли, я сказал, одну бровь! — стрекотал мастер, порхая вокруг. — Нет, в зеркало мы не смотрим! О, Пресветлый, как можно работать в таких условиях! Куда коситесь, смотрите прямо! И не надо ойкать, выщипывание бровей — это не больно. Нет, это не орудие пытки, это инструмент для завивки ресниц. Не моргайте! Скажите «о». Куда закрыли рот? Долго говорим «о», пока мне не надоест! Вот так, губки у нас накрашены.

Дана с отчаянием взглянула на Атора, успевшего, похоже, не только зайти к ювелиру, но ещё и побывать в Академии, потому что пакетов при нём уже не было. Боевик наблюдал за работой стилиста бесстрастно. Поймав взгляд Лиданы, ободряюще улыбнулся.

— Куда вы смотрите? — вознегодовал мастер. Обернулся, смерил хаосита недовольным взглядом, заявил: — Подождите вон там, за дверью, не мешайте мне огранять этот бриллиант. У меня нервная работа, между прочим! Мне надо молоко за вредность выдавать!

Девушка едва сдержала смех, поняв, что господин Андреа понятия не имеет, кто пришёл в его модную цирюльню. «Ещё у кого работа нервная», — подумала она. Впрочем, то, что боевик не кичился статусом лучшего имперского мага, ей импонировало.

Наконец стилист вдел в уши Лиданы серьги, застегнул цепочку с кулоном, гордо сообщил, что всё готово, и отработанным движением повернул вращающееся кресло с девушкой к зеркалу. Герцогиня смотрела на себя и не узнавала. Господин Андреа не зря мучил её несколько часов. Из отражения смотрела настоящая Снежная королева. Гордая, неприступная, холодно-прекрасная. В ушах мерцали сапфировые серьги в оправе из белого золота, кулон из этого же камня устроился в ложбинке между грудей. Сложную причёску украшали шпильки с белым жемчугом и миниатюрная тиара.

— А ваш чёрный браслет, этот ужасный браслет, совершенно не подходящий по стилю, не снимается! — стилист закатил глаза. — Это возмутительно! Снимите его немедленно!

— Я не могу, — призналась девушка. — Он действительно не снимается.