Обреченная (СИ)

Перед моими глазами появилась картина из детства. Я уехала в гости к дедушке в Хьюстон, когда мне было одиннадцать лет. На тот момент он уже расположился там, в доме был потрясающий ремонт, по дому пахло блинами и вафлями. Да, бабушка любила нас с дедушкой баловать чем-то вкусненьким. В тот день на улице не было солнца. Непривычный для Техаса день. Бабушка уехала в магазин за продуктами. Она любила водить машину, да и дедушка доверял ей в этом, поэтому часто отдавал ей ключи. Мы же занялись постройкой маленького домика на дереве. В том возрасте я безумно любила куда-нибудь залазить, для меня деревья были целым скалодромом, каждая веточка на нём — имитация выступа скалы. На какие-то моменты появлялось солнце из-за мутных серых туч, не предвещавших ничего хорошего. Мы тогда думали, что день будет самым прекрасным, солнце из-за туч прорвётся, приедет бабушка, мы попьём чай и разожжем костёр, рассказывая страшные истории, как мы это любили делать. Но день испортился после звонка из больницы. После того, что я услышала от дедушки, я упала на землю и погрузилась в темноту. Я потеряла сознание, в точности как сейчас. Это была очень страшная весть для нашей семьи — смерть дорогого нам человека — смерть бабушки. Сердечный приступ, а после и патологическая смерть.

Очнувшись на кровати в своей комнате, я стала вспоминать каждую деталь сна, который был действительным. Поняв, что я увидела это снова, мне казалось, что я вновь пережила этот злополучный день. Меня охватил страх. Слёзы полились ручьём из моих глаз. Но когда я стала вспоминать то, что случилось у озера, моё тело превратилось в сплошную дрожь. То, что было когда-то для меня выдумкой, стало реальностью. Но почему именно я должна переживать всё это? Почему именно после появления Гидеона? Почему, если я узнала о вампиризме моего парня, я должна была узнать и всё остальное? Неужели я заслужила это? За что?

Услышав мои всхлипывания, прибежал Эдисон. Когда он появился в дверном проёме моей комнаты, я кинула в него подушку, вложив в это как можно больше ярости. Но, несмотря на то, что я сделала, парень подошёл ко мне, сел на кровать и попытался меня обнять. Объятия — то, что в данную минуту мне было необходимо, не смотря на всё случившееся. Я поддалась этому. Я знала, что только они были способны меня успокоить.

— Я хотел тебе всё рассказать. Я знал, что ты нормально отреагируешь, если я сам тебе расскажу. Но точно не так, как это получилось. Я не хотел, Черри, — сказал Эдисон, поцеловав меня в затылок. Он говорил это с той нежностью, что не верить его словам было просто невозможно. Я чувствовала, что в его голосе присутствовала та дрожь, то волнение и страх за случившееся, но он старался говорить спокойно, чтобы не напугать меня ещё больше. Я не хотела ничего говорить в ответ, потому что эмоции, переполнявшие меня в ту минуту, вырывались, лезли наружу, заставляя чувствовать всё в разы сильнее. Поняв, что я ничего не скажу и не отвечу на его слова, он продолжил: — Пойми, я хотел тебя защитить от всего, но я опоздал.

Тут я уже не могла молчать, поэтому со злобой в голосе сказала:

— Опоздал на два месяца!

— Черри, я прошу тебя, не злись на меня. Я до сих пор хочу тебя защитить от Гидеона. Он же тебя может убить, если ты ему поддашься и дашь себя укусить. Пойми это.

— Уже.

— Что «уже»?

— Я поддалась ему. И он не убил меня. Я жива. Я тут. Теперь прошу и тебя понять важную вещь: он любит меня, поэтому не убьёт.

Кто бы что не говорил, я тоже его люблю и доверяю ему. Гидеон не монстр, не злодей, ни кто-то другой. Он очень добрый, готовый защитить свою семью и любимых людей любой ценой.

— Мы с Лиззи точно такие же. Мы готовы защитить свою семью любой ценой. Именно поэтому с Гидеоном теперь ты ещё долгое время не увидишься. Ты под домашним арестом, Чер. Прости, мы с Лиззи решили, что так будет лучше для тебя.

Сказав это, он ещё раз попытался поцеловать меня в затылок, но в этот раз я не поддалась и оттолкнула его, после чего он вышел из комнаты. Слова ранили меня. Неужели мне придётся почувствовать то же, что и при прошлом расставании, длинной в месяц? Но ведь Гидеон сказал мне, что никогда меня больше не бросит. Хотя, если рассуждать логически, он не бросил меня, это моя мама и мой приёмный «папа» посадили меня под домашний арест. Но ведь никто не запрещал мне открывать окна.

Первым делом я открыла окна, впуская поток прохлады ночного воздуха. Кажется, я давно была в отключке, раз уже ночь.

Прошло около двенадцати часов с того момента, как мы приехали с Эдисоном к Варнер Слип. Когда я нашла свой телефон, который я постоянно прятала от мамы после того случая, как она искала мой дневник, я набрала знакомый любимый номер. После недолгого гудка по ту сторону телефона ответил он — Гидеон:

— Алло. Черри, как ты?