Обреченная (СИ)

— Это простой роман, который скоро закончится. И закончится он грустно, — повторила она. — Чем дальше заходят ваши отношения, тем больнее его будет отпускать потом.

— Мама, как же ты понять не можешь?! Я не собираюсь его отпускать. Это больше, чем любовь, это больше, чем роман. Этого простыми словами не описать. Таких слов ещё даже не создали, которые описали бы нашу любовь.

— Отныне я запрещаю вам видеться, телефонные разговоры тоже запрещены, так что требую отдать мне свой телефон. И не смей мне перечить, — словно не услышав моих слов, сказала Лиззи, утирая слёзы, стоявшие в её глазах, и ушла прочь из комнаты.

Глава 14. «Роберту можно быть рядом»

Утро нового дня выдалось не самым солнечным. Почему-то я проснулась с хорошим настроением, забыв о домашнем аресте, об Эдисоне, о Лиззи. Выглянув в окно, я посмотрела на дорогу — по ней легко определить, был ли сегодня дождь. Он был обычного серого цвета, словно дождя и не было. Высунув руку в приоткрытое окно, откуда дул свежий воздух, я почувствовала мелкий дождь, как будто шёл мелкий снег, растаявший ещё до падения на земную поверхность. Дождь покрывал мою руку тонким мокрым слоем. Но не погода способствовала моему хорошему настроению.

Я обернулась, собираясь подойти к своей кровати и лечь обратно, начав писать на ноутбуке свою авторскую книгу. Но не тут-то было. Мой поворот был настолько резким, что я попала в тёплые объятия, которых я жаждала всё это время. Меня тянуло к этому человеку с каждой секундой, проведённой без него, всё больше и больше. Каждый новый запрет о встрече с ним меня убивал, душевно я переставала чувствовать радость и счастье, внутри лишь бушевали пустота и горечь. А сейчас я просто уткнулась в его большую накачанную грудь и заплакала. Это был он — Гидеон. Я ждала его всё это время, ведь именно поэтому я не закрывала окна.

Когда он увидел мои слёзы, приподняв одной рукой моё лицо за подбородок, парень бережно и очень аккуратно вытер всё насухо и произнёс очень мягким тоном, заставившим моё сердце трепетать, а меня — прижаться к нему ещё сильнее:

— Я люблю тебя.

Его голос. Он бесподобен. Каждое слово произнесено с такой лаской, нежностью и любовью. Гидеон сказал ту фразу, которую я уже никогда не смогла бы выкинуть из своей головы. Почему при каждой новой встрече мне так хотелось прижаться к его могучей груди, а после — целовать уголки его губ, не останавливаясь? Именно его неожиданные, но очень желанные появления в нужный момент заставляли меня ощущать только хорошие эмоции, любовь и что-то ещё, что я не могу объяснить простыми словами.

— Я слышал, ты поссорилась с Лиззи и Эдисоном, — продолжил он всё тем же заботливым тоном.

— Да, поссорились, — ответила я, понимая, к чему идёт разговор.

— Не расскажешь подробностей?

— Гидеон, пожалуйста, не надо…

— Нет, Черри, я хочу знать, что сказала тебе Лиззи, чего ты не хочешь мне рассказывать!

— Гидеон…

— Если ты не хочешь говорить, значит, это что-то серьёзное!

— Не… — не давал мне договорить блондин.

— Говори! — почти кричал Гидеон. Я стояла у окна, поэтому запросто могла взглянуть на подъездную аллею. Именно сейчас на ней не было ни байка Эдисона, ни «мазды» мамы. Я расслабилась, потому как Лиззи запретила мне видеться с моим парнем, а если бы она услышала, как он кричал в моей комнате, ему было бы только хуже. Мама не остановилась бы на простом заклинании.

— Лиззи сказала, что я отныне не могу больше тебя видеть. Она даже забрала у меня телефон, чтобы я не могла звонить тебе.

— Ты что-то недоговариваешь, я вижу по твоим глазам. Тут что-то не так. О чём ещё ты умалчиваешь? — сказал он, поворачивая моё отвернувшееся от него лицо к себе. Его ладонь прошлась по моей щеке с нежностью, которую я любила в нём. — Пожалуйста, скажи мне. Я нуждаюсь в правде.

— Отныне тебе запрещено меня защищать. Твои права защиты перешли к Роберту.

— Давно надо было убрать его!

Я испугалась резких слов Гидеона, хотя знала, что от сказанного мной он мог разозлиться. Всё время, что я его знала, он злился на таких, как Роберт, Лиззи и Эдисон. С самого начала Гидеон твердил, что от таких людей ничего хорошего не стоило ждать. Я слушала его, но не верила, потому что знала, что эти люди были со мной всегда, когда я нуждалась в этом. Я смотрела в его злые глаза, вокруг которых вздулись фиолетовые вены, означавшие его ярость. Прикоснувшись к ним тремя пальцами руки, фиолетовые ниточки вен сразу же пропали, а его взгляд пал на окно. Сразу после его взгляда в сторону подъездной аллеи я услышала рёв байка — Эдисон вернулся.