Обреченная цитадель

– Кто это?

– Это полковник Гонелл[38]. Сейчас он начальник пехотного училища в Познани. Имеет немалый боевой опыт. Воевал на Восточном фронте.

– Пусть будет полковник Гонелл… Если вы в нем уверены, передайте ему вот что… Пусть держит город до самого последнего солдата. Только так мы сумеем остановить русских. А теперь, Гудериан, расскажите, какая обстановка в Пруссии. Хочу сразу сказать, что мы не можем отдать Кенигсберг русским ни при каких обстоятельствах. Пока город находится в наших руках, я могу сказать всему немецкому народу, что в Пруссии находимся мы, а не русские.

* * *

Вернувшись в свое убежище – сравнительно небольшую комнатку, где у одной стены находилась неширокая деревянная кровать, а у другой стены – стол с настольной лампой, удобным кожаным креслом, – Генрих Гиммлер немедленно вызвал к себе полковника Гонелла, прибывшего в Берлин на совещание, с которым был знаком последние три года и знал, как весьма грамотного начальника пехотного училища.

Подняв трубку, рейхсминистр позвонил в канцелярию:

– Полковник Гонелл у вас?

– У нас, господин рейхсминистр, – услышал он голос адъютанта.

– Приведите его ко мне немедленно.

Еще через пятнадцать минут в небольшой кабинет Гиммлера в сопровождении офицера охраны вошел сорокалетний полковник с пронзительным острым взглядом. Распрямив и без того ровную спину строевого офицера, он вскинул руку и поприветствовал рейхсминистра:

– Хайль Гитлер!

– Хайль, садитесь, полковник, – указал рейхсминистр на стул напротив себя. Когда Эрнст Гонелл сел, продолжил: – Вы знаете, что сейчас происходит на Восточном фронте?

– Да, господин рейхсминистр. Русские стоят на Висле и пытаются пробиться к Одеру.

– Именно так… Час назад фюрер назначил меня командующим группы армий «Висла». Мы очень надеемся, что сумеем переломить ход войны и вытеснить русские армии с нашей земли. Я знаю, что выпускники познаньского училища, которое вы возглавляете, в армии пользуются немалым авторитетом. Уверен, что во многом здесь ваша заслуга.

– Стараюсь быть полезным Рейху и фюреру.

– Похвально. А что вы можете сказать о фортификационных сооружениях Познани?

– В городе очень серьезные укрепления. Вокруг городских стен эшелонированная оборона, пробить ее чрезвычайно трудно.

– Соглашусь с вами… Наши военные инженеры немало сделали для обороны города. Как тут мне доложили, – глянул он на бумагу, лежавшую на столе, – крепость включает восемнадцать фортов, пятьдесят четыре дота, а цитадель считается и вовсе неприступной. Но чтобы задержать русских, этого мало… Как вам комендант города генерал-майор полиции Маттерн[39]?

– Мы с ним хорошо сработались.

– Не сомневаюсь… Генерал-майор Маттерн человек старательный, дело свое знает очень хорошо, но у него недостаточно боевого опыта. В условиях войны комендантом такого стратегически важного города, как Познань, должен быть человек, в достатке понюхавший пороха, который сумеет организовать достойную оборону. Я вас знаю как человека очень деятельного, смелого, с непреклонной и твердой волей, для которого воинский долг не пустые слова… У вас блестящий послужной список. Все ваши сослуживцы, с которыми я разговаривал о вас, высказываются в ваш адрес как об очень талантливом и мужественном командире. Что вы скажете, если я предложу вам стать комендантом города и организовать оборону?

– Я готов, господин рейхсминистр, – с готовностью отозвался полковник Гонелл.

– Хорошо. Сегодня же я подпишу указ о вашем назначении на должность коменданта города Познань. На время обороны города у вас будут самые широчайшие полномочия. На вверенной вам территории вы будете вторым человеком после фюрера. Запомните это! Ваши приказы никем не обсуждаются и не оспариваются. Но за все, что будет происходить в городе, вы будете нести персональную ответственность! Передаю вам слова фюрера: вы должны держать город до самого последнего солдата. Не забывайте о том, что если русские возьмут город, то для них открывается дорога на Берлин. За оставшееся время вам нужно будет как следует организовать дополнительную линию обороны. По нашим предположениям, Познань должна оттянуть на себя силы двух армий, а значит, в этом случае на других участках фронта нашим солдатам будет легче и у них появится возможность не только обороняться, но и перейти в наступление по широкому фронту. Не забывайте, что каждый час, каждая минута, которую русские проведут под крепостью, приблизит нас к победе. Мы рассчитываем, что крепость продержится, по крайней мере, пять месяцев. Даже если вокруг вас сомкнется кольцо, не страшно, мы эвакуируем вас на самолетах. Боеприпасов и продовольствия в подвалах крепости хватит на многие месяцы.

– Господин рейхсминистр, я сделаю все от меня зависящее, чтобы русские сломали свои зубы о стены крепости.

– Очень надеюсь, что так оно и будет, полковник. Когда вы можете отправиться к месту новой службы?

– Могу отбыть прямо сейчас.

– Вам не нужно собирать вещи?

– Мои вещи – это моя шинель и мой планшет.

Генрих Гиммлер понимающе кивнул: