Обреченность

Я выпрямляю спину, отказываясь вздрагивать от неожиданной нежности. Я могу не бояться его так же, как и его брата, но я не жажду его прикосновения.

— Здесь я тебя оставлю, Фей. Без сомнения, твой муж скоро будет здесь, чтобы увидеться с тобой, — его пальцы медленно скользят вниз по моей щеке, а затем по моей шее, останавливаясь чуть выше груди.

Он колеблется, прежде чем поднять свой пристальный взгляд к моему, его голос звучит мягко, в нем слышится намек на озабоченность:

— Хорошо подчиняйся своему новому Владельцу, зверушка. Я бы хотел, чтобы ты пережила эту ночь и осталась целой и невредимой.

Затем с мягким щелчком и сопровождающим резким звуковым сигналом, он открывает двери и толкает меня в темноту за ними.

Мои глаза отчаянно пытаются адаптироваться к тьме, но всё, что я могу видеть, — кусочек комнаты, которая подчеркнута серебреным светом, проникающим через открытую дверь.

— Сладких снов, зверушка.

Дверь позади меня закрывается, погружая меня в полную темноту. В моей голове все еще звучит эхо звукового сигнала, хотя в комнате царит тишина.

Я некоторое время стою на неустойчивых ногах. То, что ощущалось как минуты, скорее всего, было секундами. Затем я делаю пробный шаг назад и неуклюже нащупываю ручку двери. Когда мою руку поражает холодный металл, моё сердце всё ещё бьется так быстро, что я могу почувствовать вибрацию ткани, покрывающую моё тело.

«Если она откроется, куда я пойду?»

«Куда угодно, но подальше отсюда».

Я могу скрыться, могу найти телефон и позвонить ему.

Он придёт за мной, поскольку его жадность сильнее, чем чувство самосохранения, и хотя я вручу себя другому монстру, по крайней мере, это будет мой выбор.

Моя рука лежит на ручке двери, в дрожащих пальцах ощущается покалывание. Я испытываю зуд желания нажать на ручку.

— Сделай это, Фей. Открой дверь, найди телефон и позвони ему, — слова сказаны шепотом, но этого приказа достаточно, чтобы заставить меня сжать руку и нажать вниз. Металл повинуется моей команде, и ручка движется, но дверь не открывается.

«Насколько же я глупа, что подумала, что она не заперта? Что я не буду в клетке?»

Волны разочарования быстро пробегают по моим венам, и я остервенело трясу ручку, пробуя открыть неподдающуюся дверь. Наношу удар ногой по твердой древесине, который отдается глухим стуком. Я пинаю дверь ещё раз, не надеясь открыть её, больше потому, что это чувствуется хорошо — наброситься и изгнать страх из себя, превратить это во что-то более мощное. В ярость.

Пинок следует за пинком, пока моя нога не начинает болеть, так что я сменяю ногу и продолжаю. Моё дыхание сменяется частыми вдохами, сжимаю ручку двери в кулак и дергаю изо всех сил.

По-прежнему ничего. Только темнота.

— Бл*дь! — я тихо ругаюсь, мои плечи тяжелеют от усилий. Я ничего не добилась, кроме саднящих ступней и болящих ног.

Прижимаюсь своим лбом к холодному барьеру. Мысли хаотично крутятся в голове, но я по-прежнему пытаюсь сформулировать план. Я не буду просто сидеть здесь и покорно ожидать мою судьбу.

— Ты закончила, принцесса?

Свет вспыхивает в углу комнаты, и я разворачиваюсь вокруг, смиряясь и полностью прижимаясь своим телом к двери, чтобы не рухнуть на колени.

Коул сидит в большом кресле с высокой спинкой. Ноги вытянуты вперед, в расслабленной руке он держит стакан с виски.

Всё моё тело дрожит при виде его.

Черные пучки ауры закручиваются вокруг его пугающей фигуры, пока ледяные голубые глаза осматривают меня с головы до ног, затем ловят мой взгляд.

Он кладет ногу на ногу, оставляя лодыжку на согнутом колене, и слегка наклоняется вперед. Движения настолько незначительные, но я вжимаюсь в дверь, как если бы он неожиданно возник прямо передо мной, а не находился на противоположной стороне комнаты.

Его глаза ищут мои и ожесточаются.

— Кто собирается спасти тебя, принцесса? Кто будет достаточно глуп, чтобы схлестнуться со мной и попробовать забрать то, что является моим?

— Мой отец.

Два слова, прошептанные слишком быстро, чтобы быть правдой.

Он невесело ухмыляется и ставит свой уже пустой стакан на пол возле ног, прежде чем встает в полный рост одним плавным, но смертельным движением.

— Ах, принцесса. Папочка не собирается спасать тебя. Никто не придёт, чтобы спасти тебя. Так что ты можешь сказать мне правду.

Он движется ко мне, а я сильнее сжимаюсь.

Каждый его размеренный шаг поражает меня прямо в грудь, как физический удар. Его движения расчетливые, но всё же лёгкие. Его тело двигается с неотъемлемой грацией охотника, и я — добыча, ослепленная его тёмной красотой, ожидающая его первого удара.

8

Люк и я часто разделяем женщин, и я знаю, что он ожидает от меня, что мы разделим и Фей. Это — неписаное соглашение между нами. Вместе мы сильнее, то, что моё — его, и наоборот.

После того, как я оставил её в автомобиле; с её вкусом на моих губах и её страхом, бегущим по моим венам, я наблюдал.