Обреченные мечтатели. Четыре временных правительства или почему революция была неизбежна

Концепции системы управления либерал-консерваторов и социалистов отличались коренным образом. Первые стремились подстроить органы управления под нужды и требования общества, хоть и представляли его в искаженном виде. Вторые, наоборот, ставили задачей трансформацию общества по социалистическим лекалам под соответствующую модель управления. Следует отметить, что идея построения социализма в тот момент весьма широко овладела массами. Образно говоря, если либерал-консерваторы были социальными агрономами, полагая, что политика должна определяться культурой общества, то социалисты выступали в качестве социальных технологов, отводя политике роль формирования общества и его культуры. Наиболее жесткими последователями социотехнического подхода были большевики, утверждавшие, что к построению социалистического общества необходимо приступать немедленно.

Вдоволь натешившись невообразимой популярностью и экзальтированной любовью значительной части населения, ни Керенский, ни его социалистическое правительство так и не смогли предложить действенных средств по обузданию все нарастающего хаоса и предотвращению развала государства. Беспомощность Временного правительства становилась все более очевидной. Его авторитет стремительно падал и к осени 1917 года оказался, как говорится, ниже плинтуса. Волна революции ушла далеко вперед.

Нашлись более креативные политики, которые сумели не только плотно оседлать охлократическую волну, но и дальше ее разгонять. Большевики не стремились перехватить руль автомобиля-империи, а ставили своей целью сбросить его в пропасть, разрушить государство «до основанья», а затем запалить пожар всемирной социалистической революции. Ничего строить они в момент захвата власти на самом деле не собирались.

Подзуживая рабочих выдвигать все более нереальные социальные требования, грозившие разорить всю русскую промышленность, они блокировали все попытки Временного правительства достичь разумного компромисса между предпринимателями и рабочими. Не пользуясь поначалу сочувствием со стороны крестьян, большевики своими лозунгами немедленной конфискации земли у помещиков и аграрных предпринимателей смогли перетянуть их на свою сторону. Солдатам было обещано немедленное прекращение войны, а представителям национальных меньшинств – право на самоопределение наций.

Своей самоуверенностью и дерзостью большевики создавали впечатление мощной политической силы, способной решить все проблемы сразу.

До са́мой
        мужичьей
                земляной башки
докатывалась слава, —
        лила́сь
                и слы́ла,
что есть
        за мужиков
                какие-то
                        «большаки» —
у-у-у!
        Сила! —

писал В. Маяковский в октябрьской поэме «Хорошо».

Разжигая хаос и анархию, потакая охлократическим настроениям, большевики к осени 1917 года смогли захватить контроль над большинством Советов крупных городов, включая столицу. Вновь провозгласив лозунг «Вся власть Советам!», они определенно заявили о своем намерении захватить власть. Практически полностью разложившаяся армия не могла оказать Временному правительству какой-либо поддержки, а силы правопорядка решительно отсутствовали. В результате большевики и левые эсеры просто подняли власть, которая, по выражению Ленина, валялась на земле.

Будучи генетически связанными с социал-демократией, большевики осенью 1917 года еще разделяли демократические убеждения и веру в народовластие. Созыв Учредительного собрания входил в программу РСДРП (б) наряду с другими демократическими партиями и потому был осуществлен в назначенный Временным правительством срок. Однако проиграв соответствующие выборы и не сумев обратить меньшевиков и эсеров в свою веру, большевики резко перешли от демократических процедур к сугубо силовым методам. Разгон Учредительного собрания стал финальным аккордом того, что называлось Великой Октябрьской социалистической революцией, то есть силового захвата большевиками центральной власти. Единственно возможный легальный источник легитимности новой российской власти был уничтожен.

Вообще, затягивание Временным правительством назначения выборов в Учредительное собрание видится глобальной стратегической ошибкой. Если бы Учредительное собрание состоялось хотя бы летом, новое российское правительство было бы легализовано путем принятия конституции, а дуализм легитимации власти, заключавшийся в наличии двух его типов – харизматического и легалистского – в России был бы ликвидирован.

Временное правительство упустило прекрасный шанс этот дуализм как источник смуты ликвидировать, приняв конституцию. А ведь именно к этому по большому счету и сводилась программа кадетов: понятия «легитимный» и «легальный» должны были стать по сути своей синонимами. Тогда противозаконно захваченная большевиками власть претендовать на легитимность не могла бы. А так они смогли воспользоваться харизматической легитимацией власти «именем революции».