Обреченные обжечься

Поднимаясь в квартиру, я заметила, что на меня обратил внимание консьерж, едва удержавшийся от того, чтобы встать передо мной и рассмотреть моё лицо поподробнее. Придя к выводу, что его привлекла моя треснувшая нижняя губа, я поджала её и, сдвинув брови, зашла в лифт, запоздало ответив на его приветствие нечленораздельным бубнением, напоминающим словосочетание “хорошего дня”. Этого консьержа, предположительно не старше двадцати пяти лет и определённо индийского происхождения, я уже видела, когда приходила сюда с Дарианом, но вчера вечером и сегодня утром на его месте была миловидная, миниатюрная, шустренькая и неизменно улыбающаяся блондиночка, которая, здороваясь со мной, параллельно успевала раскладывать прессу и присматривать за персидским котом, сидящем на поводке у её ног. Она явно была менее любопытной или же мне это только казалось.

Прежде чем направиться в спальню за ноутбуком, я вымыла руки и на сей раз не сопротивлялась желанию порыться в холодильнике. В итоге сделав себе тосты с мягким творожным сыром и поглотив их вместе с чаем и масляно-песочным печеньем, я, прекратив трясти под столом правой ногой и вытерев руки влажной салфеткой, удовлетворённо выдохнула и наконец отправилась в спальню.

Остановившись напротив комода, я зажмурилась и открыла его вторую полку сверху. Тот факт, что я не промахнулась, заставил меня выдохнуть с облегчением. Достав макбук, я, вместо того, чтобы сесть на кровать, села на пол у её изножья и, приняв позу лотоса, открыла крышку с лейблом в виде надкусанного яблока. Нажав на кнопку пуска, я скрестила пальцы и, когда экран включился не запросив пароль, с облегчением выдохнула.

Я уже хотела вставить флешку в разъём, когда у меня в кармане завибрировал телефон. Нетерпеливо нахмурившись, я посмотрела на экран – звонил Дариан. Прикусив губу и подумав несколько секунд, я решила всё-таки поднять трубку.

– Да, – невозмутимым тоном отозвалась я.

– Привет. Как дела?

Серьёзно?.. Он хотел поговорить со мной о моих делах? Или просто пытался развить беседу?

– Нормально.

– Хорошо, – словно даже не сомневаясь в том, что у меня всё и вправду нормально, согласился Дариан. – Мы могли бы сегодня встретиться. Ты сейчас где?

– Сегодня я не могу…

– Чем-то занята?

– Да… – я замялась. – Да, я занята.

– И где ты?

– Я у себя дома, – сдвинув брови, запрокинула голову на кровать я и сжала двумя пальцами переносицу. – А ты? – мгновенно поинтересовалась я, чтобы отвлечь его от своей лжи, а не потому, что мне было интересно.

– Я тоже дома, жду Ирму.

– Ясно, – только и выдавила я, сверля взглядом флешку, лежащую у моего колена. Я даже не попыталась поинтересоваться, зачем или почему он её ждёт. – Ладно, тогда до следующего раза.

– Давай, – совершенно невозмутимо согласился Дариан, после чего положил трубку прежде, чем я успела положить свою. Этот момент показался мне странным. Я даже задумалась и, проанализировав наш разговор, поняла, что Дариан будто бы говорил на ходу, а не стоял на месте в порыве ожидания сестры, но меня это не заинтересовало. Отложив телефон в сторону, я вновь взялась за флешку.

К моему удивлению, флешка подгрузилась мгновенно. Я думала, что на ней будет информации больше, чем в хранилище Пентагона, а на ней оказался всего лишь один-единственный видеофайл. Однако я не обманывалась. В прошлом состоя в родственных связях с Энтони, я знала, сколько может натворить бед всего лишь одна короткометражка. Поэтому, прежде чем начать просмотр, я набрала полные щёки воздуха и, на выдохе, нажала пуск.

Судя по всему, видеосъёмка велась со скрытой камеры, возможно с веб-камеры незакрытого ноутбука. На записи два человека. Тот, чьего лица не видно, определённо Энтони, а второго, брюнета с милироваными концами волос, я не знала, хотя и была уверена в том, что где-то я его уже видела. Ему было около тридцати лет и его явно разнесло на откровенный разговор. Энтони достаточно было задать казалось бы незначительный вопрос, как его собеседник, не страшась, выкладывал грязные подробности своего бизнеса. Речь шла о сутенёрстве на Дальнем Востоке. Мужчина предлагал Энтони сотрудничество в вербовке девушек на занятие проституцией за границей, озвучивал расценки за блондинок, брюнеток, рыженьких, девушек до двадцати, тридцати, но не старше сорока. Средняя стоимость за “один экземпляр” – пять тысяч. Пять “качественных” девушек в месяц – минимум двадцать пять, максимум тридцать пять тысяч чистой валютой. Количество и “качество” пропорционально отображались на проценте от поставки. Судя по словам пижона, Энтони уже прежде занимался чем-то подобным, но “по-мелочи”, таких же денег он никогда в руках не держал и едва ли ему ещё когда-нибудь подвернётся столь редкая возможность…

По-видимому, Энтони сделал эту видеозапись, чтобы впоследствии шантажировать собеседника с целью выторговать у него бóльших денег меньшим трудом. Это решение в итоге стоило ему жизни…