Обречённые. Том 1

Но гравиплан пронёсся над головой, не снижаясь. Не увидел? Или просто сообщил, куда надо, не отвлекаясь от поставленной задачи? Ярцефф не знал, и по всем правилам следовало уходить — как можно скорее, по возможности путая следы и ставя мины с растяжками. Но как раз когда капитан решился встать, рёв снова стал нарастать.

— Лежать! — скомандовал Ярцефф.

Снова всё повторилось. Потом ещё раз. Затем рёв мотора стих вдали. Не меньше десяти минут двое провели на горячей земле.

— Странно. Три круга сделал — и полетел, — заметил командир.

— Увидел?

— Если бы что-то заподозрил, выстрелил бы из плазмострела или засадил ракетой. Нет, тут другое. И ровно-то как шёл…

— В смысле?

— Могу поклясться, — пробормотал Ярцефф. Не приказ, и не пояснения — будто говорил сам с собой, пытаясь понять непонятное поведение завоевателей. — Он шёл по одному и тому же маршруту, специально повторяя его возможно точнее. Будто что-то распылял, причём строго в определённой концентрации. Но после пожара травить всё равно некого…

— Ярцефф, — Мэтхен чуть не хлопнул себя по лбу, едва сдержался. Мог бы сразу догадаться! — Помнишь про третий этап их плана? Ну, там, где смог вычищают, и слизь с земли…

— Точно! — с полуслова понял командир. — Сообразил! А распыляли они не отраву, а совсем наоборот. Это же не аэрозоль, а нанороботы, которые поглотят вредные вещества, и очистят их от смога. Нечто похожее запустят и в слизь…

— Нанороботы? Они-то тут зачем?

— Я слышал о таких разработках, только там роботы использовались для связывания радионуклидов, и для утилизации вражеских трупов с подбитой техникой. Они поглощают вредные вещества, перерабатывают их частью в энергию, частью в строительный материал для себя. Как его наберётся достаточно, наноробот делает свою копию. Так они «размножаются»: за пару месяцев заполонят всё Подкуполье, а через год ничего токсичного тут не останется.

— Так ведь они всю Землю заполонят, а потом и космос!

— Правильно. Именно поэтому роботы сделаны так, чтобы воспроизвести лишь конечное (хоть и очень большое) число «поколений». Через год они перестанут воспроизводиться, и одновременно начнут распадаться на безвредные и распространённые в природе вещества. В итоге в Резервации не останется ничего опасного для земной флоры с фауной. Тогда можно будет начинать рекультивацию…

— А выжигали зачем? Им что, тепло нужно?

— Соображаешь, наука! Именно. Нужно много тепловой энергии для первичного запуска. Дальше они сами добывают энергию с помощью разложения ядовитых веществ, некоторые могут улавливать гамма-излучение. Здорово, правда? Все мрут от радиации, а они только бодрее становятся!

— Может, они опасаются, что кто-то найдёт… книги?

Мэтхен сказал почти в шутку, но Ярцефф даже не хмыкнул.

— И это тоже. Не зря же тебя сюда загнали. Ну точно: считается, что России не было, так? А тут могли сохраниться книги на русском языке, старые карты, словари, которые свидетельствуют: страна была. Но как-то странно превратилась в Зону. Превратилась, или превратили? А сомнения хозяевам Свободного Мира не нужны. Им нужна уверенность в официальной истории. Вот и жгут, именно посёлки. Уже не мутантов уничтожают, а Память. Идём. Всё, что нужно, мы видели. Не стой столбом.

Теперь порядок движения изменился — Мэтхен шёл первым, время от времени поворачивая ствол автомата то направо, то налево. Опасность могли представлять люди, но не только они. Если на них налетит очумевший от случившегося посельчанин, будет не лучше.

Очертания «Брэдли» уже проступили из мрака, когда Мэтхен заметил нечто странное. Спасительная пелена смога редела на глазах, со свинцово-серого, даже с какой-то нездоровой синевой, небо сменило цвет на просто серый, потом на блекло-белесый, вот кое-где проступила подзабытая синева. Очищался воздух и внизу. Мэтхен бросил взгляд на «Брэдли» — и ругнулся сквозь зубы. Он привык, что видимость в пятнадцать метров — предел, обычно она ещё меньше, и готовился забираться в люк. Но до машины, оказывается, ещё метров сто. А небо расчищается на глазах, будто смог разгоняет колоссальный вентилятор. «Да мы же тут как на ладони!» — подумал Мэтхен, переходя на бег. Ярцефф молча прибавил ходу, легко обогнал историка.

Машина стояла в том же распадке, где её и оставили. Техники на базе не только заправили горючим и пополнили боеукладку до предела, позаботились и об активной броне: там, в окрестностях Smolensk`а, все уже знали, на что способны раритетные гранатомёты. Соответственно, и заветными ящичками со взрывчаткой никто больше не пренебрегал. Боевая машина смотрелась бы почти новенькой, если б не густо покрывшая пушку копоть, не чёрная слизь, уделавшая старинную машину по самую башню, не осевший маслянистыми каплями на покатой башне кислотный дождь. И на этой башне…