Обреченные жить (Форт у Синей реки)

Обсуждая перипетии борьбы и качества соперников, зрители стали потихоньку оглядываться на уже приготовленные столы с угощением — жареными боками козорогов, целиком сваренных с душистыми приправами, кролов и фазанов, горами кореньев и плодов, которыми нас щедро баловал лес и прерии. Девушки разносили напиток — отвар, хитрость изготовления которого знала лишь Ната да сама Туча. Высились холмы из рыбы, соленые грибы, а также множество пучков свежей травы, из числа тех, которые Док считал съедобными. Как особое лакомство, кое-где, в мисках, был налит мед, выменянный нами у жителей Предгорья. Не хватало разве хмельных напитков — но я строго настрого запретил Стопарю даже думать об этом! Да и взять их было неоткуда… если не считать, совсем уж неприкосновенных запасов, спасенных из рухнувшего подвала.

— Соревнования окончены? — Чер скорее констатировал, чем спрашивал. Его обязанность на сегодня заключалась именно в распорядительстве, и я почти не вмешивался. Я кивнул. Чер собрался было всех сзывать к столам, когда Джен, у которой от двойной обиды (два поражения!) вырвалось:

— Ну, конечно! Осталось только нажраться до отвала, да сплясать под бубен шамана!

— Кто здесь говорит про шамана? — Сова, до сих ничем себя не проявивший и все время мирно и молча наблюдавший за состязаниями, словно очнулся и сурово посмотрел на девушку.

— Да хоть бы, и я… — Джен, у которой от злости пропала всякое чувство меры, комкала в руках клок шкуры — собственный подол, частично разорванный в ходе последней схватки.

— Что хочет сказать охотница форта? Ее не устраивает мой бубен?

— Все меня устраивает… кроме самого главного! Мы тут многого насмотрелись, а вот самое интересное не увидели!

— Самое интересное? — Сова пожал плечами. — И что же?

— Да вот Дар наш… мог бы тоже, поучаствовать! Вождь, как-никак! И другим пример!

Сова посмотрел на меня, я — на него, и мы оба чуть усмехнулись…

— Только ни черта мы не увидим! — Джен, недовольная проигрышем, съязвила: — Кто же сразится с вождем? Победитель известен заранее!

— Так считают все? — Сова больше не улыбался. И наши гости, и сами жители форта, уже было вознамерившиеся вкусить от щедрот Тучи, стали оглядываться на нас и больше не торопились к угощению.

— Вождь форта — не трус. Он готов сразиться с любым и в любом виде — стрельбе, ножевом бое, борьбе…

— А пусть нам покажут хорошую драку! — громко произнесла Джен, окончательно решившая привлечь внимание к конфликту. — Подумаешь — борьба? С пхаями, что ль, бороться? И стрельбой здесь никого не удивишь! Сразись с ним сам — Сова! На ножах!

Ната, услышав это, отошла от столов и направилась к нам. Что до Элины — та уже стояла рядом и довольно пристально смотрела на Джен, нервно поигрывая рукоятью собственного ножа. Из кустарника возникла Ульдэ — и ее темные глаза тоже стали буравить вконец разошедшуюся девушку…

— Это общее желание? — Сова оглянулся на собравшихся вновь, зрителей. По неясному гулу мы поняли — предложение Джен, если и не одобряют, то поддерживают многие. Всем хотелось увидеть схватку двух человек, об искусстве одного ходили легенды, а второй был просто их вождем… Сова обернулся ко мне:

— Что скажешь, брат мой?

— Я готов, шаман.

После этих слов всякий интерес к предстоящей трапезе был полностью утерян. Даже Будда, чья любовь к еде была фантастической, и то, бросил, начатую было, кость, и присоединился к остальным.

— Дар… — Ната выглядела встревоженной. — Зачем? Сова, хоть и не такой боец, как Череп, но вряд ли слабее. А еще — ножи… Ты подался, как мальчишка, на простую провокацию!

— Джен права. И наши, и чужаки, не откажутся от такого зрелища. А если откажусь я — потеряю всякое уважение и в их, и в собственных глазах.

— Дар… — Элина тоже попыталась вмешаться, но я мягко отстранил ее.

— Не нужно. Девочки, не волнуйтесь… Сова тем и хорош, что не станет калечить вашего мужа. Как и я, сам…

Чер вновь привлек к себе внимание, понимая, что это событие — самое главное во всем состязании. Хотя оно и не было никем запланировано…

— Биться будут Дар — вождь форта на Синей реке! И Белая Сова — великий шаман прерий! — Тон Чера нисколько не был смешлив и все слова он произносил очень серьезно… — Схватка — на ножах, до третьей крови! Кто нанесет порез — теряет очко! Кто принудит соперника признать поражение действием, в котором мы увидим явное превосходство — выиграл. Утеря оружия — равноценно проигрышу!

— Это как? — Джен слегка протрезвела, увидев, как мы, с индейцем, стали снимать с себя рубахи, оставаясь только в кожаных штанах.

— Убить врага — не искусство, — Чер пояснил и ей, а одновременно — и всем остальным. — Если ты показал, что владеешь оружием так, что оно прошло в миллиметре от кожи противника, готовое поразить самые важные органы, но не зацепил при этом — вот искусство! Но порез — ошибка, со стороны того, кто ее нанес. Значит, не может себя контролировать… Три пореза — три ошибки — проигрыш!

— Выронит нож — хуже проигрыша! — Череп, присоединившись к зрителям, был очень серьезен. — Ты затеяла плохую игру, Джен… Очень плохую.