Обречённый на любовь

- Нет, не глупости, - сказала Вита равнодушно. - Ты подумал, я знаю. Раньше бы так не подумал.

В душе Калинова проснулась ярость, подняла голову, огляделась. Он сжал кулаки и медленно сосчитал до десяти.

- Хочешь ударить меня? - спросила Вита тихо. - Если будет легче, ударь...

Калинов через силу улыбнулся:

- Не говори ерунды! Ты-то тут причем?

- Все мы причем! - Вита встала, подошла к нему. - Наверное, мне надо было развестись с тобой тогда... А я решила попробовать... Как же: модная семья! Вита - прима Калинова. Звучит-то как!

Ярость улеглась. Калинов поднял руку и погладил жену по голове.

- Милая, я бы все равно не дал тебе развода. Ты мне была нужна тогда, нужна и теперь. - И вдруг почувствовал, что, кажется, покривил душой.

- Нужна! - сказала Вита сквозь слезы. - Наверное... Только в качестве кого?.. Ты меня сейчас погладил по голове словно маленького капризного ребенка. - Она всхлипнула. - Эх, Сашенька, Сашенька! Как мало в твоих ласках стало нежности!..

Она повернулась и выбежала из кухни. Калинов вздохнул.

Чушь какая-то, подумал он. Ну ничего, вернем Маринку, и все будет по-прежнему. Столько лет жили...

Но интуиция подсказывала ему: по-прежнему уже не будет. А интуиции он привык верить. Что-то сломалось в их жизни в последние два дня. А может, и не в последние... Может, это "что-то" ломалось уже давно, многие годы, и похищение Марины лишь ускорило процесс...

Он выключил аппаратуру и вышел в столовую. Виты не было. Калинов сел. В доме стояла мертвая тишина. Как будто здесь и не жили. А через открытое окно доносился шелест листьев и пение птиц. И Калинов вдруг понял, что прислушивается - не раздадутся ли за входной дверью тяжелые в последние месяцы, чуть шаркающие шаги второй жены.

Так он просидел с полчаса. Ничего за входной дверью не раздалось. Тогда он встал и пошел спать.

Надо бы хоть ступеньки сделать скрипучими, подумал он, поднимаясь по лестнице. А то как в склепе...

- Папа! - Из дверей своей комнаты выглядывала Сельма. - Папа, мне надо с тобой поговорить.

Он зашел к ней.

- Слушаю тебя, дочь.

Дочь смотрела на него широко открытыми глазами, словно ждала чего-то. Но, по-видимому, не дождалась.

- Скажи мне, папа... - Она помедлила мгновение и вдруг словно выстрелила: - Мама-два ушла от нас?!

Калинов сел на кровать, посадил Сельму рядом с собой.

- Почему ты так решила?

Она пристально смотрела ему прямо в глаза. Калинов расслабил мышцы, улыбнулся.

- Я наводила сегодня справки, - сказала Сельма. - Мамы-два нет ни в одной из Питерских клиник. Более того, ее нет ни в одной из клиник всей планеты! Где она?

Вопрос был задан требовательным тоном. Калинов почувствовал, что если он соврет, дочь обязательно это поймет. Он снова улыбнулся.

- Мама-два не ушла от нас, - сказал он спокойно. - Она вернется, через несколько дней... Она в клинике, под псевдонимом... Я, к сожалению, не могу сейчас сказать тебе всей правды. Ты узнаешь ее через некоторое время, обязательно узнаешь, я тебе обещаю. Но волноваться нет никаких причин, просто возникли определенные сложности...

- Это связано с твоей работой?

- Да, - коротко сказал Калинов.

Сельма кивнула. С лица ее исчезло напряженное ожидание, на щеках распустились ямочки: она улыбнулась.

Калинов наклонился и поцеловал дочку в лоб.

- А в губы можешь? - спросила она.

- Зачем? - удивился Калинов.

Она пожала плечами:

- Просто интересно, как ты целуешься. Наверное, хорошо, раз у тебя две жены... У нас мальчишки, как телята с мокрыми губами!

Глупышка, подумал Калинов. Вот ты и выросла.

- Они научатся, Сельма, - сказал он и подмигнул. - Они обязательно научатся. Любви ведь тоже приходится учиться.

Похоже, учиться ей приходится всю жизнь, добавил он про себя и погладил шелковистые дочкины волосы.

- Ложись спать, девочка. Все будет в порядке.

Выйдя от нее, он заглянул в спальню примы. Вита лежала на кровати спиной к двери и, кажется, спала.

Ну и слава Богу, подумал Калинов.

Разбудили его знакомые тяжелые шаги. Он быстро натянул трусы и выскочил из спальни. По коридору шла Марина, шла медленно, полуприкрыв глаза. Как сомнамбула. Едва он подскочил к ней, она рухнула ему на руки. Он подхватил жену и отнес в ее комнату. Положил на кровать прямо поверх покрывала.

Марина лежала с закрытыми глазами. Дыхание ее было ровным, черные волосы разметались по кровати, розовый костюм рельефно обтягивал круглый живот.

- Что с ней?

Калинов обернулся. В спальню вошла Вита в ночной рубашке.

- Не знаю, - сказал Калинов. - Я ее только что обнаружил в коридоре.

Вита тронула ладонью Маринкин лоб.

- Вызови доктора.

Калинов бросился в кабинет. Взглянул на часы: четыре утра. Разыскал домашний номер наблюдающего врача.

Зуев, по-видимому, спал очень чутко: уже через пятнадцать секунд его слегка опухшее со сна лицо появилось на дисплее.

- Что случилось? - спросил он сквозь зевок. - Извините.

- Моя жена нашлась!

- Поздравляю, - сказал Зуев. - Что дальше? Надеюсь, не ради этого сообщения вы разбудили меня.

- Она появилась дома, только что. И, по-моему, не очень здорова. Ей нужна ваша помощь.

Доктор помотал головой, стряхивая остатки сна.