Обреченный

– Те взрослые, которые увязывают удел человека с его знаниями – не правы. Более того, знания – особенно, если их сопровождает мораль и принципы – нередко способствуют материальной бедности их обладателя. И если человек набирается знаний исключительно ради того, чтобы стать богатым, то его скоро может постичь разочарование. И я также не могу сказать, что знания делают человека счастливым. Для некоторого счастья, и даже некоторого жизненного успеха, иногда лучше быть малость глуповатым. То есть не слишком глубоко разбираться в этой жизни и людях. Чем больше знаешь, тем меньше находишь вещей, достойных смысла, а значит, и твоего внимания. Если, конечно, мы не говорит о какой-то узкой специальности.

Но знающий человек сам ценен как личность, и в этом заключается его богатство, которое возносит его над остальными, понимаешь?

– Не очень, – сказал Амирхан.

– А ну-ка пошел отсюда, – сказал Мансур, шутливо метнул в него карандаш со стола. – Достал со своими вопросами.

Амирхан уклонился от карандаша и, улыбаясь, сказал:

– Я просто хочу понять.

– Для понимания некоторых вещей бывает необходимо немножко повзрослеть. А ты со своими вопросами всегда опережаешь время.

Произнеся эти слова, Мансур вспомнил себя в его годы. Он был таким же любознательным.

Война, как и всякие иные трудности, быстро растит детей, и поэтому Мансур рано начал задаваться вопросами о том, как все устроено в жизни и что вообще есть человек – в его настоящем и прошлом, и что им движет. Тогда и зародился в нем интерес к истории, религии и психологии.

– А что, если я умру, так и не поняв то, что мне хочется понять? – спросил Амирхан.

– После смерти, уверен, тебя это уже будет мало волновать.

– Ну серьезно, Мансур. Ведь если у меня возникают подобные вопросы, значит, мне не рано знать на них ответы.

– Ну ладно. – Мансур сел поудобнее. – Тебе доводилось общаться с глупыми людьми?

– Да почти каждый день.

– Но ты ведь не мог к ним испытывать должное почтение, потому что знал, что они глупы, верно?

– Верно. Но речь не о моем к ним отношении, а об их самочувствии. Они находятся в неведении, а жить не зная, как ты сам сказал, намного легче.

– Нет, – возразил Мансур. – Жить не зная – это тоже скучно, но к тому же дешево и глупо. Ты сейчас пожелал бы не знать всего того, что ты знаешь? Променял бы на незнание свои знания, которые ты черпал из прочитанных тобою книг?

– Ну—у… – задумчиво протянул Амирхан, а потом сказал: – нет, точно нет.

– Вот и ответ на твой вопрос. Будешь знать, тобою не будут манипулировать те, кто знают. И в этом заключается одна из высших ценностей знаний. Помни, знания – это независимость суждения и свобода мнения, что избавляет тебя от интеллектуального рабства.

Амирхан задумался ненадолго, а потом сказал:

– А что, если человеком управляют с помощью страха или денег, заставляя поступать несправедливо? Какова здесь роль знаний?

– Ну, это уже вопрос чести.

– И отваги.

– Отважного можно и купить. А вот честь заставляет поступать по справедливости, даже если ты нищий и у тебя от страха дрожат руки и ноги.

– Значит, с честью жить очень сложно.

– И потому она среди людей весьма редкое явление.

– Как драгоценности? – спросил мальчик.

– Да, ответил Мансур, – как драгоценности.

Наступила тишина. А потом Амирхан спросил:

– И все же, что хуже: когда тобой управляют и заставляют делать плохие вещи, в то время как ты об этом даже и не подозреваешь, или, напротив, когда знаешь и понимаешь все, но подчиняешься, потому что ничего не можешь или не хочешь с этим поделать?

– Если нет ни чести, ни мужества, тогда, наверное, лучше находиться в неведении.

– Почему?

– Потому что глупость и ограниченность лучше осознанной трусости и подлости.

– В смысле?

– Если познав истину, ты не готов за ней последовать, или же, если следуешь за ложью, осознавая свою неправоту, то лучше быть плохим и не понимать, что ты плохой. Для такого хотя бы невежество может стать оправданием.

– Не лучшее оправдание, – заметил Амирхан..

– Согласен, – подтвердил Мансур. А потом спросил: – Но с чего вдруг такие вопросы?

– Я рад, что мой отец поступил по чести, – сказал мальчик после недолгой паузы. И когда Мансур вопросительно на него посмотрел, он пояснил:

– Мой отец на войне получил тяжелое ранение и попал в плен. Ему предложили сдать своих друзей, взамен пообещав свободу и… беззаботную жизнь в кругу родной семьи. Он отказался, и ему дали двадцать три года. Но провел он в тюрьме только два года.

– А что с ним стало потом?

– Он умер.

– Да простит его Всевышний.

– Спасибо… Через год после его смерти умерла и мама. Бабушка взяла надо мной опеку. Она старая и больная женщина, и пенсия у нее маленькая, да и ту ей приходится делить на две части – одну часть она откладывает на свои похороны, другую – на еду и иные нужды. И поэтому она решила, что здесь за мной будут присматривать лучше. Каждую неделю на выходных бабушка забирает меня домой на два дня. На летние каникулы тоже увозит на три месяца. У нее больше нет детей или близких родственников.

– Ты здесь пробудешь до окончания школы?