Обреченный

– Нередко, когда представитель одного народа убивает представителя другого народа, то близкие убитого начинают ненавидеть весь народ, к которому принадлежит убийца, словно все они повинны в этом преступлении. А там даже кровного родства нет. Но в таких случаях достаточно родства культуры, языка, религии, истории и так далее – будто все это делает людей типичными.

– Психологи давно доказали, что…

– …Что индивидуальных различий между людьми гораздо больше, нежели этнокультурных, – подхватил Мансур.

– Именно!

– И все же, мы краснеем, когда наши близкие делают что-то плохое, и преисполняемся гордости, когда они становятся авторами великих дел. Разве эти чувства стыда и гордости – не лучшее доказательства того, что мы имеем хотя бы моральное отношение к тому, что делают наши родные.

– Не знаю, – тяжело вздохнула Камила. – Все это уже в прошлом.

– Рад слышать. А то я уже боялся разделить участь Тибальта10.

– Смейся, смейся! – сказала Камила. – Желаю, чтобы ты когда – нибудь полюбил, и у вас потом ничего не получилось. Вот тогда и я посмеюсь, вспоминая трагедию Шекспира.

– Ну что ж, это, наверное, будет не очень приятно. Но, думаю, глаза у меня от этого не опухнут.

– Тебе же хуже. Слезы хоть облегчают боль. Но боль не в слезах, боль – в сердце. А оно у тебя, я думаю, есть… Или нет? – спросила она, криво усмехнувшись.

Мансур демонстративно положил руку себе на левую грудь, замер, а потом сказал:

– Кажется, есть. Там определенно что-то бьется.

– Уходи отсюда, – сказал она, шутливо бросив в него круглую подушечку с дивана. – Бессердечный ты человек.

Мансур, смеясь, поймал на лету подушку и бросил обратно на диван.

– Ладно, – сказал он, – моя миссия окончена. Пойду я.

– Что за миссия? Поиздеваться надо мной?

– Нет, утешить твое раненное сердечко. – Он встал и направился к выходу.

– Издевками? – спросила она, когда его рука коснулась дверной ручки.

Мансур обернулся.

– Порою безобидная, добрая издевка – самое лучшее утешение для удрученного, – сказав это, он вышел, оставив на лице Камилы задумчиво-благодарную улыбку.

Глава 16

Настал сентябрь.

В один из первых дней учебного месяца, принимая смену, Мансуру сказали, что Тимур наказан и в школу не идет. Причиной наказания было то, что Тимур ударил мальчика из параллельного класса прямо в нос, который у того был недавно прооперирован. Мать потерпевшего явилась в интернат и пожаловалась директору. Помимо запрета на посещения школы, Тимуру также запрещалось смотреть телевизор, и он должен был дежурить вместо всех остальных ребят в группе. В итоге все пошли в школу, а воспитатель и Тимур остались одни и сидели в классе.

– Ну и за что ты его? – спросил Мансур.

– За то, что за языком своим не следил, – пробормотал тот небрежно.

– Но почему именно по носу-то ударил? Ты же знал, что ему операцию сделали.

– Нет, не знал… Да если бы и знал… не моя вина, – сказав это, Тимур вскочил с места, подошел к полке, взял книгу по биологии, вернулся и начал читать.

– Чем тебя биология так интересует? – поинтересовался Мансур.

– Врачом хочу стать, – буркнул Тимур, не отрываясь от книги.

– Каким?

– Не знаю, – сказал он. А потом, немного подумав, повернулся к Мансуру и спросил: – А как называется тот, кто лечит людей, которые внезапно падают в обморок?

– Сама болезнь эта называется «эпилепсия», – ответил воспитатель. – А вот кто именно ее лечит, этого я не знаю. Но мы это сейчас у «Гугла» спросим, – он достал телефон и понажимал на сенсорные клавиши. – Тут нам сообщают, – сказал он, минуту спустя, – что лечение этого заболевания находится в компетенции психиатра.

– Значит, – сказал Тимур, – буду психиатром.

– Но почему именно эту болезнь ты хочешь лечить?

Тимур отложил книгу, помедлил немного с ответом, а потом спокойно выдал:

– Моя мама ею болеет. Никто не может ее вылечить. Вот я и хочу стать хорошим врачом, чтобы сначала вылечить ее, а потом и всех остальных, которые страдают этой болезнью.

В его голосе и взгляде была редкая искренность, надежда и тоска.

– В таком случая, – сказал Мансур, тронутый столь неожиданным признанием, – ты достигнешь своей цели.

– Думаешь? – спросил Тимур, внезапно взглянув на него взглядом надежды, как на спасителя, который уже принес лекарство для ее матери.

– Уверен.

Мансур заметил, как просияло лицо его воспитанника.

– Но, знаешь, – сказал Тимур, – вот сколько бы я ни изучал этот чертовый предмет… У меня по биологии все пятерки, даже четверки ни одной нет. Но я нигде не нахожу ничего медицинского, ничего такого, что пригодилось бы врачу.

– Это все потихоньку изучается, – сказал Мансур. – Человек устроен слишком богато и сложно, в нем собрано много всякого, и поэтому, чтобы хорошо разобраться в строении его организма, надо изучать разные вещи. Так что, ты не спеши. Главное, научись себя вести, работай над своим поведением. Если будешь действительно хорошо учиться и станешь первоклассным врачом, то ты не только сможешь помочь своей матери и другим людям, но еще и заработаешь неплохо.

Последнее Мансур добавил, чтобы дать дополнительный стимул мальчику, зная, насколько это для них важно.