Обречены воевать

Двенадцатого марта 1912 года кайзер одобрил новое дополнение к бюджету, предусматривавшее постройку трех новых линкоров и повышение боеготовности германского флота. Через неделю Черчилль сообщил парламенту, что Великобритания отказывается от «двухдержавного стандарта». Впредь она намерена сохранять превосходство в дредноутах (16 к 10) перед основными конкурентами. Более того, Черчилль объявил, что на каждый новый немецкий линкор, сходящий со стапелей, Великобритания будет спускать на воду два своих. Еще он предложил мораторий (по его собственным словам, «военно-морские каникулы»), согласно которому Великобритания обязывается незамедлительно реагировать на приостановку немецкой кораблестроительной программы. Допустим, публично рассуждал Черчилль, что в 1913 году Германия откажется от строительства трех линкоров; тогда англичане не станут строить те пять, которые в противном случае ввели бы в строй в ответ. Немцы отвергли предложение Черчилля (которое он повторил в следующем году), восприняв его как очередную попытку сохранить британское господство на море и заставить население Германии разувериться в идее строительства сильного флота. Тем не менее в феврале 1913 года, не получив политического одобрения по увеличению военных расходов, Тирпиц по существу согласился с пропорцией «16 к 10»[306][307].

Казалось, что «морская гонка» закончилась. Германия сумела значительно сократить разрыв в численности военных кораблей с Великобританией (с 7,4 к 1 в 1880 году, 3,6 к 1 в 1890 году и 2,1 к 1 в 1914 году[308]), англичане по-прежнему имели перевес в дредноутах (20 в сравнении с 13 немецкими к началу войны)[309]. Несмотря на огромные финансовые и дипломатические издержки, кораблестроительная программа не позволила Германии обогнать Великобританию. Как позже утверждал Черчилль, эта программа на самом деле «сплотила ряды Антанты. Каждой заклепкой, которую фон Тирпиц ставил на свои корабли, он объединял британцев… Молотки, стучавшие в Киле и Вильгельмсхафене, ковали коалицию наций, которая создавалась ради сдерживания и последующего сокрушения Германии»[310].

Явилась ли англо-германская гонка морских вооружений непосредственной причиной Первой мировой войны? Нет. Гонки вооружений не обязательно приводят к конфликтам. Как показал Майкл Говард, «самая длинная и, возможно, наиболее трагическая гонка вооружений в современной истории» разворачивалась между французами и британцами на протяжении девяноста лет после 1815 года, но завершилась она не войной, а «сердечным согласием»[311].

Впрочем, во многом эта «морская гонка» между Берлином и Лондоном действительно стала основанием для войны. Экономическое укрепление Германии бросало вызов англичанам, но не делало стратегическое соперничество неизбежным (и даже позволяло британской элите рассматривать Берлин как потенциального союзника); при этом наращивание германского флота и его базирование в географической близости к британскому побережью олицетворяли собой уникальную экзистенциальную угрозу. Взаимное недоверие и опасения по поводу того, что немецкая кораблестроительная программа спровоцирует британцев на действия, способствовали превращению Берлина во врага в глазах Лондона. Стоило этому отношению утвердиться в обществе, как оно начало оказывать влияние на оценку любых поступков Германии. Да, Великобритания сталкивалась со множеством соперников, но лишь Германия была способна нарушить европейский баланс и создать флот, который мог бы поставить под угрозу выживание Британии[312]. Пускай Тирпиц временно смирился с превосходством противника в Северном море к 1913 году, англичане знали, что это вынужденное признание обусловлено главным образом внутренними финансовыми проблемами; если и когда условия изменятся, следом изменятся и планы адмирала[313]. Некоторые восхваляли «победу» Великобритании в гонке морских вооружений, но эти высказывания не ослабляли тревог относительно той опасности, какую она воплощала собой. Потому, когда в 1914 году Германия вторглась во Францию и Нидерланды, война выглядела предпочтительнее в сравнении с перспективой доминирования Германии на европейском континенте, вследствие чего на кону оказывалось выживание Великобритании.