Обретая надежду

– Можно вместе поужинать, но после мы с Моллс поедем домой, – проговорил Роум.

– Как и мы, – услышала я голос Остина.

Рис делано вздохнул.

– Чем вы старше, тем скучнее. Мы столько времени не виделись, а вы уже меня бросаете. – Он сжал меня крепче. – Остались только мы с тобой, Эл, – поддразнил он и снова поцеловал меня в щеку. – Не сомневаюсь, мы найдем себе развлечение.

Я уже открыла рот, чтобы отказаться от приглашения, как, впрочем, и от ужина, но тут услышала голос Остина:

– Акс? Ты куда?

Обернувшись, я увидела, что Аксель направился к двери, крепко сжимая в руке пачку сигарет.

– Что случилось? – спросила Лекси Остина.

Он в замешательстве покачал головой.

– Понятия не имею.

Сердце бешено заколотилось в груди. Ребята решили пересесть за столик, и официант принес нам напитки. Но я не могла выбросить из головы Эльпи… Акселя… как бы он, черт возьми, себя ни называл. Я знала, что он ушел из-за Риса.

Воздух в ложе стал удушливым. Я нуждалась в передышке, чтобы прийти в себя после сегодняшних открытий. Поэтому извинилась и вышла, намереваясь сходить в туалет. Я прошагала по длинному пустому коридору, завернула за угол и наткнулась на Акселя.

Мы застыли на месте.

И взглянули друг другу в глаза.

Он был в ярости.

Тяжело дыша, я попыталась сдвинуться влево. Но Аксель схватил меня за руку и, затащив в туалет, запер дверь.

Когда парень вперил в меня взгляд темных глаз, я попятилась к дальней стене. Поджав губы, тяжело вздымая грудь, он походил на самого дьявола.

– Кто этот кретин, что набросился на тебя? – спросил он, медленно двинувшись вперед. Я прижалась спиной к холодной кафельной стене. – Что за блондинистый ублюдок? Ты трахаешься с ним? Какого хрена он полез тебя целовать?

– Кто он такой? – недоверчиво прошептала я, и в голосе отчетливо прозвучало раздражение. – Кто он такой? – громче повторила я. – Он мой старый друг! Которого я не видела уже много лет!

Аксель стиснул зубы. Я шагнула вперед, и он пристально уставился на меня, в глазах его пылала ярость.

– Черт возьми, Эльпидио, кто ты такой?

– Перестань, – ледяным тоном предупредил он.

– Перестань? – огрызнулась я. – Да ведь ты, черт возьми, Аксель Карилло! Проклятый Аксель Карилло! Боже! – Я провела рукой по лбу; Аксель не сказал ни слова. – Из-за тебя мой друг чуть не лишился стипендии, которую давал ему «Тайд». Ты сбежал и оставил его одного со всем разбираться. И ему пришлось торговать наркотиками, чтобы заработать денег для семьи! Ты угрожал покончить с моей лучшей подругой, которая боролась с анорексией! И ты ненавидишь моего кузена. Кажется, дай вам возможность, и вы поубивали бы друг друга! И…

Я замолчала, ощутив подступающие к горлу рыдания.

– И что? – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Раз уж ты начала вываливать на меня все это дерьмо, так продолжай.

Я поймала его ничего не выражающий взгляд и проговорила:

– И ты сидел в тюрьме! Черт побери, Эльпи! Мы стольким делились за последние недели… и после случившегося прошлой ночью… ты, мать твою, оказался Акселем Карилло! Я думала, что ты Эльпидио! Лишь ты единственный заставил сильней забиться мое сердце. А ты оказался… им! Именно ты!

Аксель отшатнулся, словно от пощечины, и на лице его отразилась мука. Я ощутила, что мне трудно дышать.

– А ты Элли Принс, – резко проговорил он, но я слышала обиду в его голосе. Я ранила его. По-настоящему причинила боль. – Я слышал о тебе, Элли. Не забывай, я знаком с твоим гребаным кузеном. И знаю про твою семью. Про богатеев, купающихся в нефти. – Я открыла рот, намереваясь сказать, что ни хрена он обо мне не знает, но парень продолжил: – Я думал, что ты Элиана Лусия… женщина, которую я пытался от себя оттолкнуть. Но ты продолжала возвращаться, чертовски трогая меня. Я полагал, что ты единственная женщина, да и вообще единственная, кто знала, чем я занимался последние несколько лет жизни, одновременно пытаясь держаться незаметно и не задохнуться от чувства вины. Ты заявила, что чувствуешь мои скульптуры. И сказала, что я на вес золота. А ведь я предупреждал, что натворил дел в прошлом. Говорил тебе об этом! Я просто-напросто подонок.

Когда он произнес эти слова, у меня упало сердце. Я и правда говорила подобное. И описал он именно меня. Вот только все это время мы притворялись теми, кем не были на самом деле. И сейчас я не могла с уверенностью сказать, что между нами существовало что-то настоящее. Я ощущала сильную боль… и потрясение… Я просто не понимала, как могла подарить свое сердце преступнику. Человеку, которого называли безжалостным, бездушным негодяем.

В тишине туалета слышалось лишь наше тяжелое дыхание. На лице Акселя промелькнуло страдание, а потом он резко развернулся и, бросившись к двери, отпер замок.

Я вдруг испугалась, что он уйдет. Сердце возобладало над разумом, и я позвала его:

– Эльпи!

Он замер, а затем обернулся, одарив меня полным боли взглядом, и проговорил: