Обретая надежду

– Что я украл твое сердце, – прошептал он. Он так сильно хотел это знать, что в голосе звучало отвращение к самому себе. – И оно безнадежно слилось с моим.

Когда он повторил мною же сказанные абсолютно честные слова, в груди разлилось тепло. Встав позади меня, твердой рукой он обхватил меня за талию и прижал мою задницу к своей твердой промежности.

– Ну, это правда? Мне чертовски нужно знать… – настаивал он.

Я почувствовала, как его сердце быстро билось у меня за спиной и улыбнулась. Он нервничал. Аксель Карилло, обнимающий меня сильными, покрытыми татуировками руками, отчаянно жаждал, чтобы эти слова оказались правдой. Он очень хотел, чтобы кто-то заботился о нем… Ему нужно было ощущать себя… желанным.

– Да, – тихо прошептала я, зная, что, если бы так не боялась, могла бы сказать ему гораздо больше. – Каждое слово правда. Ты полностью поглотил меня, завладел и сделал своей, querido. Toda tuya…³⁵

Хватка Акселя на моей талии граничила с болью. Он все плотнее прижимался бедрами к моей заднице, и мы оба не могли сдержать стонов. Его затвердевший член явно был готов оказаться внутри моего уже влажного лона.

Я задыхалась, впиваясь ногтями в его руки. Внезапно Аксель потянул меня в другой конец комнаты, к кладовке. Оказавшись внутри, он прижал меня спиной к стене, удерживая запястья над головой. Я тяжело дышала, и он застонал, увидев, как набухли мои груди.

– Я хочу жестко трахнуть тебя, прямо здесь и сейчас, у этой стены, la mia luce. Я жажду ощутить, как ты чертовски сильно сжимаешь мой член.

Я облизнула губы, настолько возбужденная, что ожидание становилось мукой. Сладчайшей из всех возможных, и все же болезненной. Я тоже желала того, о чем он говорил. Ощутить его внутри себя. Почувствовать, как тело пронзает будто молнией. Подобное мне доводилось испытать лишь с ним.

– Аксель… – выдохнула я и закрыла глаза. Он наклонил голову, и полные влажные губы почти коснулись моих. От него все еще пахло пивом, и короткие волоски на бороде, дразня, слегка касались моей кожи. Потом, уже не сдерживаясь, Аксель застонал и рванулся вперед, накрыв мои губы своими, его движения стали неистовыми. Они давали обещание… того, что случится сегодня вечером, когда мы останемся одни… и сможем, уже не сдерживаясь, быть вместе.

Но мне хотелось большего, как, впрочем, и всегда рядом с ним. Настойчиво просунув язычок ему в рот, я принялась ласкать его язык.

Проявив силу, которой я вовсе не обладала, Аксель с болезненным рычанием оторвался от меня. Он коснулся моего лица ладонью, кожу которой покрывала замысловатая татуировка в виде паутины, и проговорил:

– Пришли мне сообщение, когда захочешь уйти. Я буду ждать тебя снаружи. Я хочу, чтобы сегодня ночью ты была со мной.

Я лишь беспомощно кивнула. Ноги дрожали, как у новорожденного жеребенка. Высвободив руки из хватки Акселя, я поправила юбку, пригладила волосы. Все это время парень не сводил с меня жесткого взгляда. Положив руку ему на грудь, я подтвердила:

– Сегодня ночью, querido.

Когда я уже повернулась к выходу, Аксель указал подбородком на мои туфли.

– Помни, что они остаются.

Я молча кивнула в знак согласия, борясь с инстинктивным желанием упасть в его объятия и умолять взять меня прямо сейчас. Вместо этого я заставила себя вернуться в гостиную, где по-прежнему разговаривали друзья. Они не знали, что несколько минут назад я пережила один из самых эротических моментов в своей жизни с мужчиной, с которым обручилось мое сердце.

Улыбнувшись, я плюхнулась на диван рядом с Кэсс и, когда она взяла меня под руку, спросила:

– И что я пропустила?

_______________________________-

33 - Форт-Нокс – военная база США, находится почти в центре военного городка Форт-Нокс в 30 милях к юго-западу от Луисвилла (штат Кентукки). На территории базы расположено хранилище золотых запасов США, которое считается одним из самых защищенных в мире.

34 - Милая (ит.).

35 - Полностью своей (исп.).

* * *

Казалось, вечер тянулся очень медленно. Я слушала разговоры друзей, но ощущала себя будто оторванной от них. Мысленно я снова была на той кухне с Акселем. Он снимал с меня одежду. И жадно припадал изголодавшимися губами к моим губам, терзая влажным языком… И я, цепляясь за его спину, молила об освобождении.

Молли и Роум ушли через несколько часов. Молли наконец-то призналась, что не очень хорошо себя чувствовала. Ей было не по себе весь вечер. Я искренне за нее волновалась.

Наконец, когда часы пробили полночь, я поднялась с дивана, объяснив столь ранний уход тем, что с утра мне рано вставать в галерею. Отчасти это было правдой, завтра я на самом деле туда собиралась. Но сперва хотела провести время со скульптором.