Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография

«Да пошло оно все», – подумал я и уселся на кровати рядом с Харланом.

Целых два часа мы болтали обо всем и ни о чем. Его голос был все еще силен, но глаза запали и выглядели очень уставшими. Казалось, душа Харлана хотела незаметно выскользнуть из спальни. Когда Сьюзан ушла готовить обед, он признался, что медленно отдаляется от всего сущего, что устал бороться и готов покинуть этот мир.

– Ты же боец, – сказал ему я. – Ты меня еще переживешь.

Но он только отмахнулся.

– Как книга?

– Все еще полирую, так что тебе еще придется подзадержаться, чтобы прочитать мою писанину.

– Знаешь, книгу прочесть я определенно хочу, но вот я совсем не уверен, что хочу увидеть тебя хоть еще один раз.

Мы посмеялись немного над его словами. Это была типичная для него язвительная шутка, но чувствовалось, что за этой фразой скрывается что-то еще. Пришла Сьюзан и сказала, что обед уже готов.

Я встал, и тут Харлан потянулся ко мне и поцеловал обратную сторону моей руки. Что касается мужчин, то Харлан никогда не отличался особенной нежностью по отношению к ним, и я почувствовал, как глаза наполняются слезами, настолько тронула доброта этого жеста.

Он посмотрел мне в глаза, и я понял без слов все, о чем он хотел мне сказать, так четко, словно он произнес их вслух. Прощай, мой друг, не стоит больше приходить.

Я не хочу, чтобы ты видел меня таким.

Харлан Эллисон, человек, который в моей жизни был настоящей отцовской фигурой, умер во сне 28 июня 2018 года в возрасте восьмидесяти четырех лет. Хоть он так и не прочитал мою книгу, я знаю, что он знал, как многому я научился именно у него и какую важность для меня всегда имела наша связь.

Я был мальчишкой, выросшим на его книгах, но даже и думать не смел о том, что мне может выпасть шанс познакомиться с ним и даже стать его другом… Что наши причудливые жизненные траектории пересекутся и это изменит обе наши жизни навсегда. Как мала была вероятность того, что мальчишка из Нью-Джерси, мечтающий стать писателем и обращающийся в самые тяжелые моменты к книгам совершенно незнакомого ему человека, в конечном счете станет другом этого человека? Какова…

Подождите…

А действительно, какова была вероятность? Давайте-ка проанализируем события и посчитаем, – это очень важно.

У меня были неплохие шансы осесть в Лос-Анджелесе.

Шансы стать писателем? Тоже были. Стать успешным писателем? Ну, тут были кое-какие сомнения. Познакомиться с Харланом? Маловероятно, но не то чтобы совсем безнадежно. Стать его другом? Вот тут пришлось постараться, планку он держал очень высоко. Помочь ему так, как он когда-то помог мне? Шансы не очень велики, но это становится совершенно неважным на фоне всего остального, а особенно его просьбы написать вступление к новому изданию одной из самых первых книг, которые у меня были.

По самому скромному подсчету, вероятность попасть во все мишени равна примерно один к миллиону. Вероятно, если бы я действительно сел и посчитал, то цифра была бы намного более внушительная. Но давайте для удобства возьмем цифру в миллион.

Вопрос номер два: были ли у мальчишки родом из ниоткуда, обожавшего комиксы вроде «Человека-Паука», шансы стать популярным писателем комиксов, в том числе комиксов о Человеке-Пауке, которые он писал шесть лет подряд?

Эти шансы были до смешного малы, но пусть это будет все тот же один шанс на миллион.

Вопрос номер три: каковы шансы человека, выросшего на таких сериалах, как «Затерянные в космосе» и «Звездный путь», стать одним из немногих, кто создавал собственные фантастические вселенные на экранах телевизоров?

Это уже далеко не один из миллиона, но давайте и в этом случае держаться примерной оценки, которую выбрали ранее.

Вопрос номер четыре: я всегда выбирал для чтения книги, которые получали премию «Хьюго», это был мой стандарт. Каковы же были мои собственные шансы получить целых две премии «Хьюго», особенно если учесть, что, начиная с 1967 года, всего восемь писателей получили эту премию два и более раз?

Ответ прост: все тот же один шанс из миллиона.

Вопрос номер пять: каковы были шансы у мальчишки, который всю свою личность основывал на ценностях Супермена, стать человеком, который писал о современном Супермене для новых любителей этого персонажа? А ведь такой шанс выпадал далеко не всем писателям.

А как насчет того, что эти новые выпуски постоянно попадали в список бестселлеров New York Times?

Аналогично. Один из миллиона. Да только само по себе попадание в список бестселлеров New York Times – это уже шанс один из миллиона.

Вопрос номер шесть: каковы были шансы у мальчишки, обожавшего «Сумеречную зону» и Рода Серлинга, встретиться с ним лично, а потом стать одним из немногих, кто создавал новую версию «Сумеречной зоны», и даже написать сценарий на основе набросков, оставленных умершим автором?

Давайте придерживаться все той же вероятности, но мыто знаем, что шансы были ой как невелики.