Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография

Кто-то шел пешком, а тех, кто был стар и слаб, подвозили на грузовиках. Я подобрался как можно ближе. Я слышал жуткие крики, их не заглушали даже самые громкие выстрелы. Я понимал, что в кого-то стреляли, но не стал искать, в кого именно. Я помнил, что случилось на кладбище, и не хотел увидеть нечто подобное еще раз. Вместо этого я решил уйти и вернуться на станцию».

В этой истории было больше вопросов, чем ответов. Как Чарльзу удалось стать свидетелем тех событий, если, по его же словам, от станции до деревни надо было ехать полчаса по плохой дороге?

– Я шел за ними, держась на расстоянии.

Он что, шел пешком? Поспевая за грузовиками и солдатами на марше? Он делал это все пять миль?

– Услышав это, я тут же отправился в Вишнево.

Так уж прямо сразу и отправился?

Как это он сразу отправился? Залез в грузовик? Дематериализовался, а потом снова материализовался около деревни? Отец отказался что-либо объяснять. Он просто оказался там, и все. Точно к таким же умалчиваниям папаша прибегал, когда ему нужно было избежать лишних деталей для своей же защиты, что, учитывая обстоятельства, выглядело очень подозрительно.

ОТЕЦ СТАЛ СВИДЕТЕЛЕМ ИСТОРИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ. НО У МЕНЯ БЫЛО ТАКОЕ ЧУВСТВО, ЧТО ИСТОРИЯ БЫЛА РАССКАЗАНА НЕ ПОЛНОСТЬЮ,

А еще мне показалось странным, что немецкий офицер вдруг взял и поделился с Софией, которая вроде как была чуть ли не просто уборщицей, тактическими деталями запланированного нападения. Еще более странным было то, что другой немецкий офицер предупредил Софию о том, что она должна срочно бежать, если не хочет, чтобы ее объявили пособницей нацистов из-за того, что работала на железнодорожной станции. На той же станции работали и другие люди, и многие делали это против своей воли, но почему же предупредили только Софию?

УЖ СЛИШКОМ АККУРАТНО ОТЕЦ ПОДБИРАЛ СЛОВА, И ЭТО ВЫЗЫВАЛО ВПОЛНЕ ОБОСНОВАННЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ.

Отец отказался объяснять что-либо.

– Пиши давай, без вопросов, – только и сказал он.

Позднее, проходя мимо спальни родителей, я увидел, что отец разложил свой немецкий китель на кровати и смотрел на него с выражением сожаления и ностальгии в глазах. Наши глаза встретились, и тут его взгляд вдруг стал жестким и холодным, как будто это не он смотрел на меня. В этом взгляде ощущалась какая-то черная бездонная жуть. Тут отец захлопнул и запер дверь, и все, слава богу, закончилось. Удивительно, но на один короткий миг я почувствовал к нему жалость. Он стал свидетелем страшного преступления, и это точно был травматичный опыт. Сколько людей было убито! Это было действительно важно. Отец стал свидетелем исторических событий. Но у меня было такое чувство, что история была рассказана не полностью, уж слишком аккуратно отец подбирал слова, и это вызывало вполне обоснованные подозрения.

Было там что-то, что он хотел от меня скрыть.

В феврале 1971 года отец нашел работу. Международная телефонно-телеграфная компания ITT искала опытных специалистов в области производства изделий из пластика для своего предприятия Hydrospace Cable в Нешнел-Сити, к югу от Сан-Диего[32]. Отец каким-то образом смог убедить своих будущих работодателей в том, что его бизнес в Матаване был очень успешным. Он был нанят, и корпорация оплатила нам все расходы по переезду семьи в Сан-Диего.

Мы поселились на Пятой авеню, 1250, в Чула-Виста, в спальном районе южной части Сан-Диего. Я должен был закончить свой первый год обучения в средней школе Чула-Виста, и это была уже моя двенадцатая школа и восемнадцатый переезд на новое место за неполные семнадцать лет.

Поскольку я не имел ни малейшего представления об индексе Стремного Дерьма в этом городе, я старался держаться подальше от местных жителей на случай, если они вдруг превратятся в зомби, алчущих человеческого мяса, и набросятся на меня. Учителя знали меня скорее как имя и фамилию в списке учеников, а не как человека. За контрольные я получал средние оценки, и я знал нескольких других учеников достаточно хорошо, чтобы изредка с кем-то здороваться в коридоре или в столовой.

В городе была хорошая библиотека, и я тут же воспользовался этим серьезным преимуществом, чтобы расширить свой кругозор. Я читал не только фантастику и фэнтези, но и книги на исторические темы, биографии, университетские учебники по правописанию, истории, естественным наукам, психологии, а также книги на общественно-политические темы. Внутри моей головы вдруг образовалась черная дыра, которая требовала все больше и больше знаний. Во мне аккумулировалась энергия, готовая в любой момент к… К чему?

Начать писать? А был ли я готов? Я не понимал, накапливался ли во мне некий заряд писательского импульса или это были мои гормоны, которые наконец-то стали выходить из режима спячки.