Обретая

– Да, но падальщики растаскивали тело по кусочку все полтора дня, что оно здесь лежало. Когда мы дошли сюда, нам пришлось отогнать кучу канюков, чтобы увидеть тело. Койоты тоже добрались до неё, и бог знает какие ещё животные. Так что эти пятна от внутренностей, а не от крови. Патологоанатому пришлось изрядно потрудиться, чтобы собрать всё воедино.

Криваро кинул взгляд вперёд и назад вдоль тропы.

– Значит, вы не знаете, где её убили, верно? – сказал он.

– Понятия не имею, – подтвердил шеф Уэбстер. – Мы даже толком не знаем, удалось ли ей пройти по этой тропе. Её могли похитить прямо у фургона.

Криваро присел на корточки и указал на то место, где почва была истоптана.

– Чёрт возьми, слишком много следов, – проворчал он.

Криваро не стал вдаваться в подробности, но Райли поняла, что он имел в виду. Так же, как и со следами шин на обочине, копы шефа Уэбстера и команда патологоанатома устроили беспорядок на месте преступления. То же можно было сказать и о тропинке, по которой они шли сюда. Оставленные здесь следы им ничем не помогут.

Криваро встал и спросил Уэбстера:

– Жертва была высокая или низкая ростом, толстая или худая?

Уэбстера вопрос как будто немного удивил.

– Ну, определить по тому, что от неё осталось, было трудно. Однако не похоже, что она была очень крупной женщиной. Скорее, довольно хрупкая. А почему вы спрашиваете?

Криваро сказал:

– Было бы неплохо составить некоторое представление о том, насколько сильным должен быть убийца, чтобы дотащить её сюда: его рост, телосложение и так далее.

– Ну, может быть, в этом вам поможет патологоанатом, – сказал Уэбстер.

Криваро хмыкнул и нахмурился.

Райли поняла, что ему не очень хочется разговаривать с патологоанатомом. Он, по-видимому, всё ещё считал, что это дело не ОПА, а всего лишь местное, с которым Уэбстер и его команда довольно плохо справляются. Казалось, он не хочет иметь с ним ничего общего.

«Всё, чего он хочет, – это выбраться отсюда», – поняла Райли.

Райли уставилась на землю, а Криваро и Уэбстер продолжали разговаривать. Её охватило жуткое чувство, и голоса двух мужчин, как будто, затихли. С глубоким ознобом Райли поняла…

«Я начинаю чувствовать убийцу».

Это было тревожное чувство, но знакомое. Она уже испытывала подобное ощущение на других местах преступлений. И точно так же, как раньше, она почувствовала внезапное желание отгородиться от этого ощущения осязаемого зла, но…

«Сохрани его. Позволь этому случиться».

В конце концов, её способность проникать в сознание убийцы – основная причина её пребывания в ОПА.

«Это моя работа».

Ощущение стало сильней и глубже. Ей было нетрудно представить, что она и есть убийца, стоящий на том же месте, где она стоит сейчас, и глядящий на только что лишённое жизни тело, которое он сам сюда положил.

«Но как он себя чувствовал?» – спросила она себя.

Пытаясь уловить мысли и эмоции убийцы, она невольно скривила губы в улыбку и чуть не сказала вслух: «Мне этого не хватало. Я слишком давно этого не испытывал».

Райли пошатнулась от мощности собственной интуиции. Она едва могла это выносить.

«Продолжай», – сказала она себе. – Не потеряй его».

Однако в этот момент резкий крик выдернул её из мрачных раздумий.

ГЛАВА 8

Райли резко огляделась.

Что могло издать этот мерзкий, пронзительный звук?

Она не видела ничего особенного в унылой Аризонской пустыне.

Шеф Уэбстер спросил её:

– В чём дело? Ты как будто привидение увидела.

На секунду Райли задумалась…

«Не увидела, а услышала».

Тут она поняла, что Криваро и Уэбстер уставились на неё.

– Что это был за шум? – спросила она их.

– Какой ты имеешь в виду? – переспросил Уэбстер.

Тут он раздался снова – странный дребезжащий звук, как будто кто-то безуспешно пытался завести двигатель автомобиля, только более высокий. Он был не таким громким, как показалось Райли, когда прервал её ощущение убийцы, но она всё ещё находила его довольно резким.

Уэбстер усмехнулся, тоже услышав его.

– Ну, девочка, тебя до полусмерти испугала птица. Какой же из тебя бесстрашный агент ОПА?

– Птица? – удивилась Райли.

Слегка улыбнувшись, Криваро пожал плечами и кивнул в сторону большой карнегии.

Райли посмотрела и увидела маленькую коричневую птичку, сидящую на кактусе. Со своими чёрно-белыми пятнами и белыми бровями, она выглядела довольно мило.

– Вот и виновница, – подтвердил Уэбстер. – Символ штата Аризона – кактусовый крапивник. Шумная зверушка, не так ли?

Птица подняла голову и издала ещё один крик. Райли с трудом могла поверить, что такое маленькое существо способно издавать такой чудовищный звук. Она всё ещё была слишком потрясена прервавшейся связью с убийцей, чтобы смущаться собственной реакции.

Сунув руки в карманы и глядя на крапивника, Уэбстер сказал:

– Этот, похоже, здорово на нас разозлился. И его можно понять. Кактусовые крапивники защищают свою территорию, особенно позже, в брачный сезон. Он, наверное, думает, что мы пришли забрать у него кактус.

– Ты хочешь сказать, что в кактусе кто-то живёт? – спросила Райли.

– Конечно, много кто, – подтвердил Уэбстер. – Это как дерево там, откуда ты приехала. Многие твари считают кактус своим домом.