Обретение Родины

— Мы должны соблюдать величайшую осторожность, господин граф, — шепотом произнес мистер Грин, и окаменелость его физиономии вдруг исчезла — мистер Грин как бы наценил прежнюю улыбающуюся маску.

«Типичное британское привидение!» — пронеслось голове у Шторма.

А мистер Грин уже склонился к уху генерала.

— Я привез вам вести от вашего шурина майора Кенникота, который в некотором роде и мой шеф. О да!.. По поручению майора Кенникота могу сообщить вашей милости, что наша организация с самого момента вашего пленения регулярно пересылает жалованье вашего превосходительства через один из швейцарских банков. Оно доставляется в собственные руки вашей супруги графини Белл.

— Какая организация? — с искренним изумлением спросил граф, хотя уже в следующую минуту угадал ожидавший его ответ, великолепно сообразив, о чем идет речь. — И о каком, простите, жалованье изволите вы говорить, мистер Грин?

— Майор Кенникот только выполнил свой долг, информировав меня, что вот уже свыше десяти лет вы являетесь нашим сотрудником. Особенно ценные сведения были сообщены вами в Лондон в первые месяцы войны. Что касается жалованья… Надеюсь, ваш уважаемый тесть продолжает столь же регулярно пересылать вам этот ежемесячный гонорар, который наша организация направляет на его имя во избежание всяческих недоразумений?

Генерал глубоко вздохнул. Он не был ни удивлен, ни даже слишком возмущен тем, что Грин выложил ему наконец все начистоту. Шторм давно уже догадывался, хотя тщетно пытался убедить себя в противном, что как его жена, так и ее лучшая приятельница Габи Залаи не за страх, а за совесть служат англичанам.

Испустив еще один тяжелый вздох, Шторм кончил тем, что рассмеялся.

— Теперь мне по крайней мере точно известно, кто именно держит кончик веревочки.

— Веревочки? Какой еще веревочки? — удивился мистер Грин.

— Той самой, за которую дергают.

В первую минуту Грин подумал, что слово «веревочка» просто какой-то хитроумный пароль, который забывали ему сообщить. За последнее время Грин не раз имел возможность убедиться, что «секретная служба» не всегда работает столь же гладко и безошибочно, как в былые дни. Но столь вопиющего просчета все-таки едва ли можно было ожидать. Ведь стоило этому болвану, этому надутому венгерскому солдафону хоть что-то заподозрить, и связь с ним могла нарушиться, а на исправление ошибки потребовалось бы изрядное количество времени. Между тем этот увечный герой нужен им в данный момент, нужен в самом срочном порядке, ибо промедление смерти подобно.

— О да, веревочка… — улыбаясь, пробормотал мистер Грин. — Разумеется… веревочка.

И, не теряя времени, торопливо, почти скороговоркой передал генералу специально для него припасенный приказ. Таким образом, Грин хотел захватить венгерского солдафона врасплох.

— Мы считаем вполне допустимым, что за год, максимум за полтора русские войска доберутся до Центральной Европы. Но, как я полагаю, одновременно, даже на несколько недель раньше наши войска высадятся во Франции. Однако, если смотреть на складывающуюся обстановку вполне реально, станет совершенно очевидным, что наша армия в лучшем случае сможет лишь воспрепятствовать русским первыми вступить в Париж. А достичь Берлина и — что нас с вами непосредственно касается, Будапешта, — она, увы, помешать не в силах. Вот как раз тогда-то и начнется великая гонка, в которой должен решиться вопрос, кто выиграл войну: мы или русские.

Могу вас успокоить, граф, все преимущества на нашей стороне. Я имею указание проинформировать на этот счет ваше превосходительство. Как вам известно, русские сражаются в продолжение нескольких лет против девяноста процентов армии Гитлера плюс армии его сателлитов. Русские почти обескровлены, тогда как наши потери весьма незначительны. Мы же, в сущности говоря, и не воюем. Пока этим заняты русские, мы беспрепятственно вооружаемся до зубов. Это первый обеспечивающий нам победу фактор. Второй — наша договоренность с авторитетными германскими промышленными и финансовыми кругами. Хотя эта договоренность и не закреплена на бумаге, вернее, именно в силу этого она крепче любых союзнических договоров, одобренных парламентами. Немецкие наши друзья сумеют позаботиться, чтобы в решающий момент повернуть все германские войска против русских и открыть дорогу нашим вооруженным силам. Следовательно, баланс настоящей войны будет, несомненно, таков: воевали русские, победили мы.

Господин Грин сделал паузу и лишь тихонько посмеивался.

Граф Шторм, прикрыв веки, сидел молча и неподвижно в своей коляске.