Личная история: ботинки, которые жмут
И еще одно радикальное предложение делает дон Хуан Кастанеде: ты должен стереть свою личную историю, говорит он.
Карлос в шоке от такого предложения. «Моя личная история была мне ужасно дорога», – сообщает он. Но дон Хуан убедительно объясняет ему, что считать события своего прошлого чем-то важным, да еще и рассказывать о них всем и каждому – это прямой путь к истощению всех жизненных сил, к абсолютной несвободе, по сути к самоубийству в духовном плане.
Вспомните любую ситуацию, когда вам приходилось излагать свою биографию. «Родился в таком-то году, окончил школу, затем вуз, работал там-то и там-то…» Все начинают умирать от тоски, в том числе и сам говорящий. Ведь он чувствует, что эти «вехи» его биографии на самом деле являются какими-то формальными признаками, никак не отражающими его самого, его личность и его настоящую жизнь.
Но даже если вы приметесь пересказывать всю свою жизнь в подробностях, рассказывая попутно обо всех своих чувствах, мыслях, страданиях и переживаниях – все равно у вас останется чувство, что вы рассказали далеко не все, что есть еще нечто за пределами всего изложенного, нечто, являющееся вашим истинным «Я», которое не вмещается ни в какие рассказы и не передается никакими словами.
Когда мы отождествляем себя со своей биографией, с событиями своей жизни, мы невольно вгоняем себя в рамки определенного образа. Рассказывая краткую биографию, мы создаем один образ себя. Повествуя о своей жизни во всех по дробностях – другой образ себя. Но в любом случае это лишь образ.
Образ всегда меньше, чем наше истинное «Я». Потому что наше истинное «Я» не имеет границ. Это загадочный и непостижимый дух. Он – часть мира, и так же непостижим, как мир в целом.