Обретённая память

Когда двери поезда открылись, Йанто вышел на улицу, был подхвачен потоком пассажиров и побежал по эскалатору к Кенари-Уорф.

Она ждала его у фонтанов на Кабот-сквер.

Лиза.

— Всё в п’рядке, д’рогой? — спросила она со своим чудным акцентом «мокни»[38]. Йанто задумался, не покраснел ли он. Он был знаком с ней всего неделю, но между ними что-то было, какая-то искра. По крайней мере, он надеялся, что это так.

— И чем ты занимался прошлой ночью? — поинтересовалась она. — Сексом?

— Не-а, — ответил Йанто. — Мы начали домашний Джеймс-Бондафон. С несколькими парнями.

— Джеймс-Бондафон?

— Да. Мы смотрели наши любимые фильмы про Джеймса Бонда в хронологическом порядке. Дошли до «Голдфингера».

— Звучит захватывающе, — саркастически произнесла Лиза. — Как твоя вторая неделя?

Йанто пожал плечами.

— Думаю, нормально, — сказал он. — Нужно немного времени, чтобы привыкнуть.

Лиза засмеялась.

— Ага, расскажи мне об этом. В первый месяц здесь я только и делала, что пугалась. Я имею в виду, вот ты подписываешь все эти официальные секретные материалы, а потом… бух!

Йанто понимал, что она хочет этим сказать. Собеседование не дало ему ни единой подсказки относительно того, чем он на самом деле будет заниматься. Они, конечно, сказали ему, что по большей части это будет административная работа: работа с документами, фотокопирование, написание ответов на электронные письма, организация встреч и всё такое. Он даже знал, что сюда включается тайная правительственная работа, и всё это было строго засекречено. Ему пришлось подписать Официальный закон о тайнах во время самого собеседования, что дало ему какую-то подсказку относительно того, насколько секретно всё это может быть, но единственным, о чём никто не удосужился упомянуть во время того первого собеседования, а также во время любого из последующих, были инопланетяне.

Он не вполне мог описать то, что почувствовал, узнав об этом. Он пытался сравнить это с моментом, когда он узнал, что Деда Мороза не существует, но он не слишком хорошо помнил то чудовищное разочарование. В любом случае, это было похоже на то открытие, только наоборот. Как будто кто-то привёл его в тихую комнату и сказал, что да, Дед Мороз существует, он живёт в Лапландии и, более того, компания, где Йанто теперь работает, создана исключительно для того, чтобы заниматься проблемами его существования.

Хуже всего было осознание того, что он никогда не сможет поговорить о своей работе с друзьями, а потом он подумал, что знает очень мало о том, чем по жизни занимаются его самые близкие друзья. Он знал, что Гэвин занимается чем-то, связанным со страхованием, и что Натан работает в туристической компании, но если бы ему пришлось описать их повседневные задачи, он бы не смог этого сделать. Так почему его работа должна быть другой?

Купив кофе и печенье в киоске «Старбакс», они вернулись к фонтану и сели на скамейку. Это был их утренний ритуал перед тем, как влиться в гвалт и упорядоченный хаос Института Торчвуд, или, по крайней мере, это было так последние несколько дней.

— О, послушай… — сказала Лиза, словно собираясь рассказать ему какую-то непристойную сплетню. — Прошлой ночью я разговаривала с Трейси, да, и она сказала, что, когда она работала в ночную смену, произошло что-то странное.

Трейси была одной из коллег Лизы с двадцать восьмого этажа.

— У них явно был код 200.

— Что такое код 200?

— Это вторженец. Кто-то умудрился преодолеть всю нашу систему безопасности, пройти мимо всех камер, детекторов движения и всего остального.

— В самом деле?

— Да. Видимо, это произошло сразу после того, как мы ушли. Он просто появился. Никто не знает, как он вошёл. Трейси сказала, что они отправили его к тебе, в отдел поиска информации.

Йанто засмеялся.

— Ага, — сказал он. — Но ты же знаешь Трейси. В прошлую среду она сказала мне, что у них в подвале был настоящий Хищник, как в кино.

— Она этого не говорила. Она сказала, что у них были фотографии чего-то, немного похожего на Хищника. Но не настоящий Хищник.

— Подожди… Нам разве следует разговаривать так громко, когда мы на улице?

Теперь засмеялась Лиза.

— Ты прав, — сказала она. — Это умственное. Я почти забываю о том, что больше никто об этом не знает. Это так сложно. Знаешь, это как когда ты звонишь маме и она спрашивает, как прошёл рабочий день. Я всегда говорю: «Всё по-старому».

— Я тоже, — сказал Йанто. — Но я всё равно всегда так делал.

Некоторое время они сидели молча, попивая кофе и глядя на фонтан. Йанто не был уверен, что ему когда-нибудь удавалось так крепко сдружиться с новым человеком — когда ему не нужно было стараться как-то заполнить тишину, когда у него не было ощущения, что он должен продолжать говорить. Ему это нравилось. Ему это больше чем нравилось.

— Тогда пойдём, Валлиец, — сказала Лиза. Это прозвище она дала ему, когда они впервые встретились, во время его обучения, и она произносила это слово как имя супергероя. — Пора работать. Ещё один день, ещё один доллар.

* * *