Обрученные Венецией

Эта фраза смогла разрядить обстановку, и Каролина тихо рассмеялась.

– Нет! Что вы, Адриано? Но если вы меня немедля не увезете, то боюсь, что это придется сделать мне.

И тут же она направилась к ожидающей их лошади.

– Ваша милость, лодка стоит в устье реки, – сказал Нери, обращаясь к сенатору. – Лошадь поможет вам добраться туда, синьорине будет тяжело передвигаться по песку, – его взгляд скользнул на ноги Каролины, обутые в высокие туфли, – хоть это и совсем рядом.

Адриано помог взобраться Каролине в седло, и сам последовал тому же примеру. Он повернул лошадь к возмущенной Паломе, которая, уперев руки в боки, провожала их рассерженным взглядом. Каролина наградила ее победной улыбкой, а Адриано крикнул:

– Я обещаю тебе, Палома, что верну ее в целости и сохранности сразу после заката солнца, – весело произнес он и бросил взгляд на запад. – Полагаю, что пара часов у нас имеется.

Адриано любовался профилем Каролины, глядящей на горизонт, когда они умостились в лодке, дабы насладиться продолжением этого магического вечера. Его взгляд скользнул по гордо выпрямленной осанке. Сложенные на коленях пальчики беспокойно теребили атласную оборку упелянда. Ее взгляд блуждал по окрестностям, словно в ожидании какого-то чуда, которое вот-вот должно свершиться. Улыбка тронула лишь уголки алых губ, но ему казалось, что ее душа уже парит в небесах в предвкушении услады. Поразительно, но внутри себя он испытывал именно то, что так отражал облик великолепной спутницы.

– Прошу простить, Каролина, вы заставили меня врасплох своим предложением, поэтому мне не удалось подготовить лодку к прогулке должны образом. Как видите, здесь нет бархатных подушек и мягких сидений, поэтому вашим прекрасным изгибам тела придется согласиться с неудобной и невероятно твердой опорой.

Ему хотелось отвлечь ее от разглядывания местного пейзажа и ощутить на себе проницательный взгляд игривых глаз. Инстинктивно она повиновалась его желаниям и устремила свой взор на него.

– Единственное неудобство, которого мне хотелось избежать, – это назойливый контроль чужих глаз, – с улыбкой промолвила она. – А все остальное я в настроении пережить.

Они отплыли уже далеко от виллы, наслаждаясь с середины реки красочными берегами города Местре. Сенатор наблюдал, как синьорина менялась в выражении своего взора: ее глаза то постигал радостный блеск, искрившийся непринужденностью и откровением, то оберегала задумчивость, такая таинственная и глубокая, что Адриано хотелось бесцеремонно посетить мысли своей очаровательной спутницы. Малейшее движение этой женщины вызывало в нем неподдельное восхищение, и ему все меньше хотелось себя контролировать.

– Мне неловко перед вами, Адриано, – внезапно проговорила Каролина.

Сенатор заметил, что она готова пролить слезы.

– И за что же вам так неловко, дорогая моя, что ваши глаза оказались на мокром месте? – изумился он.

– Вы спасли мне жизнь, предоставили кров и еду, балуете меня роскошью и такими прекрасными моментами, которыми ранее я не смела наслаждаться… А я даже ничего не могу вам дать взамен, чтобы отблагодарить.

«Твое сердце станет невероятно подходящим подарком», – произнес он внутри себя.

– Вас не должно это беспокоить. Я делал это по своей воле, и улыбка на ваших устах вызывает в моем сердце чувство умиротворения и даже некоторого счастья.

Она изумилась. Из него буквально льется откровение, будто его душа стремится исповедаться.

В этот момент их слегка качнуло, и ей в ноги что-то скатилось. Адриано бросил весла и с интересом устремил взор на дно лодки. Нагнувшись, он достал бутыль вина.

– Мерзавец Нери, – Адриано рассмеялся, – за спиной хозяина пытается скрыть следы своих грехов.

Каролина улыбнулась, но при виде алкоголя тут же вспомнила, что оно послужило отнюдь не в ее пользу, когда они с Адриано прогуливались в лагуне.

– Полагаю, здесь должны быть и бокалы. Этот распутник никогда не пьет в одиночку, – иронично промолвил сенатор и опустил руки под свое сиденье.

– Нет-нет, Адриано, что вы, – Каролина отрицательно закачала головой. – Я не могу пить… Нет необходимости…

– Что так? – улыбнулся он. – Вы не желаете мне более поведать тайны своего сердца?

Ее щеки загорелись смущенным румянцем, но она тут же вспомнила, что сенатор и сам-то отнюдь не безвинный.

– С тех пор, как вы похитили меня с моей родины, я стала пленницей обстоятельств, – отметила она. – Вместе с тем вы лишили и мое сердце права выбора.

Потрясающие, неожиданные и красноречивые слова вновь поразили Адриано. Но его замешательство было мгновенным, как, впрочем, и всегда.

– Я не мог подумать, – промолвил он, наливая вино в найденную глиняную кружку, – что мой поступок повлечет за собой столько непредвиденных последствий.

Она заметила в его взгляде гремучую смесь чувств, разгорающихся и в ее собственном сердце, подобно пламени, осторожно охватывающем его (сердце) горячими языками. Все, чего хотелось Каролине в тот момент, так это подлить в это пламя горючего, чтобы оно вспыхнуло и разгорелось до всепоглощающих масштабов.