Обрученные Венецией

Наконец, настигнув раненного Хуана, Адриано со спины повалил его на землю и принялся избивать, со всем гневом и злостью ложась кулаками на тело мерзавца. Собрав в себе последние силы, Хуан сбросил с себя сенатора и ударил его в лицо. Но, к его удивлению, ответный удар последовал незамедлительно, и убийца в последний раз упал наземь. Обхватив руками его шею, Адриано принялся душить противника. Сам же убийца понял, что провалил план Дольони и теперь остается выполнять лишь то, что ему велела синьорина. И тогда, вероятнее всего, ему удастся сохранить себе жизнь.

Увидев, как чумазое лицо незнакомца побагровело, Адриано, вкладывающий в удушение всю злобу и ненависть, которые только у него и существовали, слегка ослабил давление своих рук.

– Ты кто такой, мерзавец? – выдохнул сенатор.

Тот попытался что-то ответить, но сдавленное горло не позволило ему издать ни звука. Адриано отпустил его, но продолжал крепко держать за ворот, пытаясь вытрясти из самозванца признание. Тот прокашлялся.

– Мое имя вам ни о чем не скажет, сенатор Фоскарини! – сиплым голосом ответил незнакомец.

Адриано изумился: это не обычный прохожий, если ему знакомо его имя. Он снова затряс его.

– Ты намеревался убить меня? – озлобленно допытывался он.

Тот криво и злобно усмехался, выставляя напоказ окровавленные зубы, всем своим видом подтверждая предположения сенатора.

– Я спрашиваю тебя! – резко повторил свой вопрос Адриано.

– Вы невероятно проницательны, – выдавил из себя Хуан. – Но я лишь выполнял приказ за хорошее… вознаграждение…

В предвкушении следующей попытки сенатора задушить его, преступник вдохнул в себя больше воздуха. Но Адриано лишь схватил за ворот «стервятника» и принялся трясти его.

– Не смей играть со мной словами… Отвечай!

– Мне заплатила синьорина за то, что я лишу вас жизни… – говорил Хуан.

И тут Адриано не удержался от гнева и затряс за ворот противника.

– Кто?

– В… ка-а-а-армане, – прохрипел Хуан.

Не выпуская убийцу из собственных рук, Адриано принялся обыскивать его. Каково же было его удивление, когда он достал находку из кармана преступника: изумрудные серьги, выполненные в виде гроздьев винограда, которые он не так давно заказывал собственноручно.

Он с изумлением перебрал их и со страхом сглотнул комок, подошедший к горлу.

– Откуда? – он со всей силы тряхнул изможденного Хуана.

– Это оплата синьорины… За услуги… Полагаю, вы знаете, кому они принадлежат.

Его пытаются ввести в заблуждение! Эта мысль привела Адриано в еще большую ярость.

– Имя?

– Синьорина Каролина Диакометти, дочь герцога да Верона из Генуи…

Адриано только ощутил, будто его тело кто-то тряхнул, а сердце поразилось острой стрелой. Он с изумлением поднялся на ноги, растерянно перебирая в руках драгоценности. Нет, нет, нет! Она не могла этого сделать!

– Ты врешь! – тут же воскликнул он и ударил ногой пытающегося подняться Хуана.

– Клянусь… сенатор… Клянусь… Хуану незачем врать… если вы сохраните ему жизнь, – избитый убийца готов был взмолиться, лишь бы выклянчить помилование.

– Ты смеешь молить меня о праве жить дальше? – заорал Адриано и затряс его. – Почему я должен верить тебе, что моя жена жаждет моей смерти?

– Я знаю совсем немного, – взмолился Хуан, и за актерский талант сама Маргарита доплатила бы ему, если бы могла это видеть. – Не все ее слова были мне понятны. Но она говорила о возмездии за былые проступки человеку, который уничтожил ее род… По ее словам, вы были в сговоре с миланцами и убили ее родных, а после выкрали из страны, сделав своей пленницей, лишив ее свободы и права выбора. Она говорила, что только это держит ее в этой республике, и она всем сердцем презирает венецианцев за те страдания, которые они принесли ее народу… И пообещала, что щедро заплатит мне, если заберу вашу жизнь, так как скоро будет невероятно богата.

Они с иронией обсуждали момент их первой встречи на свадьбе Брандини – Адриано отлично помнил ее смех. Но она делала вид, что не слышала их с Луко беседы, что всегда изумляло его, – в той тиши можно было услышать каждое слово!

К тому же ему вспомнилось, что брачный контракт они на самом деле не заключали, а, стало быть, существует возможность, что Каролине отойдет все принадлежащее ему имущество. Однако эта возможность мизерна – их брак еще не являлся признанным в обществе. Хотя незнание венецианских законов могло ввести ее в заблуждение. Нет, о чем мысли, Всевышний? Его сердце отказывалось поверить в бред, произносимый грязными устами! Хотя кому может быть известно о Каролине столько, сколько этому жалкому оборванцу?

– Ты промышляешь разбоем и убийствами? – с яростью в голосе спросил Адриано.

– По ее словам, она обратилась ко мне потому, что мы – земляки, – ответил тот. – Ей удалось найти меня спустя несколько месяцев своего пребывания в Венеции… Хотя до сих пор не понимаю, каким путем… Одно только синьора сказала мне, что в этой проклятой республике доверять она может только генуэзцам. А их тут, вероятнее всего, немного.