Обрученные Венецией

– По словам моего друга, я находился в полусознательном состоянии почти две недели. Все это время я видел несколько видений с потрясающими картинами. Их всех объединял лишь один персонаж – прекрасная женщина. Моя душа сама тянулась к ней и как будто ждала встречи вновь и вновь. В те минуты, когда мое сознание возвращалось ко мне, пусть и не полностью, я понимал, что эта женщина – плоды прекрасных сновидений, несбыточных иллюзий. Но мне хотелось впадать в беспамятство вновь и вновь, только бы снова встретить ее и наполнить свою душу теми неописуемыми и потрясающими чувствами, сотрясавшими мое сердце в ее присутствии. Из-за этого моего необъяснимого стремления, как выяснилось позже, мое выздоровление значительно затянулось. В каждом моем сне прекрасная дама наполняла мою жизнь своею сущностью, что вдыхало в меня ощущение значимости, заботы и любви. Это потрясающие моменты…

– И что же… что потом? – нетерпеливо спросила Каролина, полностью окунувшаяся в рассказ Витторио.

– Потом, когда я очнулся, Самуэль находился рядом со мной. Я попросил воды, а он окликнул кого-то… и в дверях появилась та самая прекрасная дама, которую я видел в своем бреду. Как выяснилось, она все это время обхаживала меня. Она же была и знахаркой, которая достала меня с того света. Она же оказалась и моей нынешней супругой, которую я люблю по сей день…

– Лаура? – пораженно воскликнула Каролина.

Витторио улыбнулся счастливой улыбкой.

– Именно, Лаура… Которая в какой-то момент казалась моим видением, моей иллюзией, к которой я стремился куда-то в никуда. А оказалось, что она ждала меня здесь, в реальности… Decipimur specie recti*.

(*«Мы обманываемся видимостью правильного» (лат.) – Гораций, «Наука о поэзии»)

Каролина задумалась. Армази иногда казался чудаковатым стариком, и какое отношение его история могла иметь к мучавшему ее внутреннему смятению, ей было неведомо. В этом-то она и намеревалась разобраться.

Повышенный голос Урсулы заставил Каролину отвлечься от чтения, и из своих покоев она вышла на лестничную площадку, дабы посмотреть, что же настолько сильно могло взбудоражить горничную. Урсула стояла близ дверей в парадную, в которых Каролина увидела женщину, очевидно, самовольно вошедшую в палаццо и тем самым возмутившую служанку. Откровенность, пестрившая неким нахальством в одеждах гостьи, едва ли не кричала во все горло о ремесле незнакомки. Ее яркий наряд слепил роскошью и сверканием драгоценных камней, что наверняка вызывало восхищение в мужчинах и зависть в женщинах.

Вполне очевидно, что куртизанку абсолютно не смущал способ, которым она зарабатывала себе на кусок хлеба: гордо выпрямившись и вздернув кверху курносый носик, она с легкой усмешкой смотрела на возмущенную от нахлынувшего гнева за бестактность гостьи Урсулу. Недолго думая, Каролина решила сойти со второго этажа, дабы разобраться с нежданной гостьей.

– Сенатор Фоскарини покинул Венецию! – резким тоном отвечала горничная на поставленные ей вопросы.

– А до меня дошли слухи, что он на Большом канале, – произнесла та и обернулась на шаги, доносившиеся с лестницы.

Красивое лицо гостьи, ярко подведенное румянами и кармином, застыло в изумлении, когда она увидела грациозно спускающуюся по ступенькам Каролину. В глазах белокурой незнакомки куртизанка прочла легкое недоумение. Бесспорно, они узнали друг друга: недавний вечер их свел в одном месте на Гранде.

Кем же приходится сенатору эта женщина, надменным взглядом пронзающая сейчас Каролину, словно синьорина своим появлением в этом доме срывала ей все планы? Хотя девушка прекрасно понимала, что отнюдь не обыкновенная жажда денег либо плотские утехи заставили Маргариту преступить общественные запреты и явиться в этот палаццо. Ею управляли куда более серьезные намерения.

– Чего изволите? – спросила Каролина, остановившись напротив куртизанки, испепеляющим взглядом пронзая удивленные глаза.

– Я изволила бы увидеть сенатора Фоскарини, – требующим тоном ответила Маргарита.

– Сдается, горничная вам ясно доложила, что его сейчас здесь нет, – спокойно промолвила Каролина, благосклонно глядя на перепуганную Урсулу. – Вы не изволите представиться? Кем вы приходитесь сенатору?

Очевидность ответа на этот вопрос сияла на устах Каролины насмешливой улыбкой.

– Я… его близкая подруга Маргарита Альбрицци, – стараясь достойно держаться, ответила куртизанка. – А кем приходитесь семье Фоскарини вы, позвольте поинтересоваться?

Маргарита даже представить себе не могла, кем приходится эта незнакомка Адриано, но появление особы в его владениях ее почему-то насторожило еще в тот злополучный момент, когда она впервые услышала на рауте о пребывании в палаццо сенатора некой кузины. С тех самых пор сенатор благополучно исчез из поля зрения Маргариты. Сейчас же куртизанка отметила про себя, что смазливая привлекательность этой незнакомки может стать еще одним поводом для беспокойства.