Обрученные Венецией

– И впрямь, необыкновенная! Ее строили по древнеримскому проекту. А мой отец еще при жизни принялся за реставрацию здания, которую заканчивал я. Признаться, синьорина, эта вилла невероятно дорога моему сердцу. Она имеет великую семейную ценность, словно выношенная историей реликвия, хранящая богатую память о прошлом.

– А как же палаццо Фоскарини в Риальто? – с улыбкой спросила Каролина.

– Он был куплен отцом около полувека назад, когда он женился на моей матери, – Каролина уловила в его голосе нотку грусти. – Слишком много печальных событий скрывают его стены. Возможно, поэтому я пребываю в нем с меньшим желанием.

Синьорине стало очевидным, что эти воспоминания доставляют сенатору боль и смятение, поэтому она живо перевела тему разговора.

– И сколько же уровней имеет ваша вилла?

– Три этажа. Однако, невзирая на высоту, строение компактное – все комнаты пошли в высоту, а не в ширину. Покои довольно просторны. Справа от моих владений вы сможете наблюдать высокую башню, с которой свободно можно наблюдать за кораблями в море. Она не принадлежит мне, но, если вы пожелаете, вас туда пропустят. За виллой находится территория с озеленением и различными благоустройствами. Полагаю, вы оцените.

– Ох, Адриано, – она оторвалась от своего наблюдения и одарила его благодарной улыбкой, – вы даже не представляете, как давно я хотела отдохнуть в подобном месте, которое наградит меня простором и свободой.

Он не переставал изумляться: совсем недавно Каролина бредила возмездием и ненавидела сенатора всем сердцем за его ложь. Теперь же она благодарила его за все, что он ей дает. Что это? Тайный заговор, который она в себе скрывает? Или, быть может, искренность от осознания вины за недостойное поведение? Адриано не знал уж, чего ему и ожидать от этой непредсказуемой девчонки, которой едва ли не ежедневно удавалось своими поступками удивлять его. Но именно это и стало для него манящим жестом в ее обаянии.

Они ступили на мягкий песчаный берег, местами переходящий в каменистый, и Каролина глубоко вдохнула запах хвои, перемешанный с ароматом морской воды. На подъем к вилле Фоскарини вели многочисленные мраморные ступени, обочины которых подпирали аккуратно высаженные кустарники. Поднявшись к порогу самой виллы, Каролина лишь восхищенно осматривала великолепие владений сенатора.

Первое, чем встречал их фасад здания – это мраморные колонны, возвышающиеся ввысь и подпирающие едва ли не сами небеса. Искусная лепка древнеримских элементов декора украшала парадную часть здания, начиная от самого основания колонн и до крыши. Огромная дверь с глубокой ремесленной резкой встречала их с распахнутым настежь гостеприимством. Из двери выходила прислуга, которая выстраивалась тут же, откланиваясь сенатору. У Каролины создавалось впечатление, что жизнь как раз бурлила здесь, в этом тихом, но таком уютном месте, а не в палаццо Фоскарини, в котором Адриано проводил большую часть своего драгоценного времени.

– Какая изумительная красота! – восхищенно выдохнула Палома, подошедшая к Каролине. – Герцог да Верона, да упокоит Господь его душу, мог похвастать одним только палаццо, который был гордостью его предков. А сенатор Фоскарини является владельцем таких могущественных зданий.

– Да, весьма роскошная архитектура, – промолвила с улыбкой Каролина и посмотрела на Адриано, который в нескольких шагах от них получал уведомления от управляющего его поместьем. – Однако дворец да Верона также блистал роскошью в Генуе, Палома.

– Но венецианцы богаче, синьорина, – произнесла Палома, не думая о том, что вызывает в Каролине долю ревности и обиды за свои земли.

– Вынуждена признать, что в чем-то ты права, – с горечью в голосе произнесла Каролина и повернулась спиной к фасаду виллы, оглядывая побережье. – Венецианцы многое отняли у Генуи, тем самым обеспечив себе довольно зажиточное будущее.

– Венецианцы сумели обеспечить себе блистательную жизнь не за счет Генуи, – изрек Адриано, незаметно подошедший к даме. – Прошу простить, светлейшая синьорина.

Она вздернула кверху носик и даже не обернулась к сенатору лицом, предчувствуя, что они сейчас могут сойтись в неприятном споре.

– Осмелюсь заметить, что Венеция гораздо величественнее по своим размерам, владеет рядом прибыльных колоний, обладает современными методиками управления как государственным аппаратом, так и экономическими вопросами. Поэтому обвинять Венецию в краже никто не вправе, даже такая ослепительная генуэзская дама, как вы, синьорина.

Он видел, как ее пальчики нервно крутили кружевной зонтик и терпеливо ожидал от нее признания своей вины. Сможет ли она решиться на такой подвиг?

Каролина томно вздохнула, но все же повернулась к сенатору лицом. Она ожидала увидеть его рассвирепевшим, но он почему-то снисходительно улыбался, глядя ей в глаза, наполненные великодушным пониманием.

– Прошу простить меня, сенатор, – ледяным голосом произнесла она. – Очевидно, я забыла свое место. Здесь мне никто не дает права так разглагольствовать о вашей отчизне.