Обрученные Венецией

– Нет необходимости просить прощения, сенатор. Я все понимаю.

Адриано аккуратно взял Беатрису за подбородок и развернул к себе ее личико.

– А теперь пришло время для исповеди, – вполголоса сказал он. – Расскажи мне, с кем ты состояла в любовной связи?

Беатриса опустила заплаканный взгляд, всем своим видом показывая, что не выдаст имени своего любовника.

– Я прошу тебя, скажи мне, – строго говорил Адриано. – Быть может, он сможет стать чудесной заменой Рамилю?

Глаза Беатрисы наполнились слезами.

– Нет, кузен, – тихо пролепетала она, – он не женится на мне. Всем своим видом он сегодня мне это показал, когда я пришла к нему, как и к тебе. На его лице даже читалась ухмылка. Быть может, это огорчило меня более всего на свете.

– Беатриса, открой мне его имя, – процедил сквозь зубы Адриано.

– В этой связи виновна лишь я, кузен, – она склонила голову. – Я так грезила о любви, что напрочь забыла о чести и целомудренности. Я не заметила притворства в глазах мужчины, жаждущего познать чистое тело женщины. И виновна в этом только я.

Адриано опустил руки. Последняя надежда только что развеялась, словно утренний туман под властью солнечных лучей.

– Прости меня, кузен, – тихо пролепетала Беатриса.

Он ее крепко обнял.

– Тебе не у меня нужно просить прощения, а у себя, моя дорогая. Ослепленная грезами ты даже не подумала о том, чем может все закончиться. Я попытаюсь поговорить с твоим отцом, но ты ведь понимаешь, что шансы этого разговора приравнены к нулю.

Еще на восходе солнца Адриано собирался в путь – в Местре, к дядюшке Карлосу Фоскарини. Он тяжело спал ночью, пытаясь приготовить длинную речь, но воспоминания прошедшего вечера рядом с возлюбленной мешали ему хорошо продумать встреч у с родственником, который уже много лет был ему чужим. Адриано терзался в сомнениях: как лучше подойти к решению этой проблемы, он не знал. У него было несколько вариантов, но сенатор понимал, что просить дядю пощадить свою дочь бессмысленно, – алчность и эгоизм в его душе с легкостью побеждали великодушие и доброту. Захочет ли вообще Карлос разговаривать с ним?

Приближаясь в карете к палаццо, в котором Адриано провел целый год после смерти отца, сенатор почувствовал, что у него сжалось сердце. Тогда он был совсем мальчишкой, и, если бы не Витторио, неизвестно, кем он был бы сейчас. И с тех пор Адриано и Карлоса ничего не связывало. Изредка они виделись в Венеции и даже не смотрели друг на друга. И как сейчас, после стольких лет ссоры, взять и заговорить с ним? Для этого нужно придумать вескую причину, а свадьбу Беатрисы Карлос вряд ли сочтет необходимой темой для разговора. Один шанс, которым он может переиграть создавшуюся ситуацию, – это давить деньгами и показать факты невыгодности их брачного контракта с Рамилем де Лакосте.

Получив известие от прислуги о прибытии в его имение сенатора Фоскарини, Карлос присел в огромное кресло, обшитое свиной кожей, в котором казался еще миниатюрней, чем был на самом деле, и ожидал Адриано. Что могло привести сюда его строптивого племянника? Деньги ему вряд ли нужны, совет дядюшки – тем более. Что-то тут не так. Карлос достал белый платок и протер вспотевшую лысину.

После того, как он, помогая вести дела погибшего брата, оформил фиктивное завещание, а Витторио его разоблачил, попросив своего родственника-юриста проверить все документы, Карлос не хотел видеть ни противного лекаря, ни Адриано. Глядя, как буквально на его глазах племянник вырос до должности сенатора, размножил свои фабрики и обогатил свои владения, Карлос чувствовал, что его челюсти сводит от гнева. И все же он раскаивался в своих деяниях, жалея, что только испортил отношения с племянником, ставшим сейчас государственным представителем. Однако он не решался поехать к Адриано и помириться, ведь после стольких лет тот вряд ли сможет простить дядю. И сейчас он не собирался унижаться перед племянником.

Переступив порог кабинета дядюшки, Адриано остановился, пристально глядя на Карлоса. Их минутное молчание многозначительно определяло отсутствие слов после ссоры и долгой разлуки. Да-а, Карлос значительно постарел за эти годы. Вот как людей истребляет злоба в собственном сердце! Сейчас он выглядел, как древний старикашка, которому давным-давно пора отдохнуть от многочисленных дел на том свете.

Адриано слышал от Беатрисы, что сердце дяди уже давненько пошаливало, и один раз он даже слег в приступе очередной болезни, что значительно отразилось на нем. А ведь сама дочь предлагала отцу пригласить Витторио Армази! Ведь этот лекарь всегда знает, что делать, но, увидев возмущенное лицо отца при ее словах, она смолкала.

Старик театрально поклонился, выражая скорее не уважение к сенатору Венеции, а вынужденность этого жеста. Затем Карлос указал Адриано на кресло, стоящее напротив его стола, приглашая племянника присесть.

– Что привело тебя сюда? – спросил Карлос, хмуро сдвинув брови.

– Не беспокойся, я не буду долго обременять тебя своим присутствием, – ответил монотонно Адриано. – Я пришел поговорить по делу.

– У нас есть общие дела? – наигранно удивился Карлос.