Обрученные Венецией

Развернувшаяся перед глазами Каролины площадь Сан Марко с прилежащей к ней Пьяцеттой[13], заставили девушку заинтересо ванно перегнуться через бортик гондолы. Две огромные колонны из красного мрамора, стоящие у самого мола, возвышались высоко над уровнем Большого канала, и Каролина чувствовала себя лилипуткой по сравнению с ними.

– Эта площадь Сан Марко является единственной большой площадью в городе, – произнес Адриано. – Пьяцетта примыкает к ней двумя колоннами, на одной из которых стоит бронзовый крылатый лев, посмотрите, – Адриано, указал на левую колонну, – а на второй изображена статуя. Недаром Пьяцетту называют парадной гостиной Венеции, она первой бросается в глаза. Главное украшение площади – это базилики, посвященные святому Сан Марко, который, как вам известно, считается покровителем Венеции.

Каролина окинула восхищенным взглядом проплывающую перед ней Пьяцетту, на которой не так давно завершились строительные работы, но тут же вернулась к карим глазам попутчика, временами поглядывавшего на изученные вдоль и поперек достопримечательности Венеции и старавшегося не оставлять без внимания свою очаровательную спутницу.

– Ее строили более четырех веков, и совсем недавно площадь была закончена. Строительство начиналось еще в девятом веке, после того, как в Венецию были тайком доставлены останки святого Марка. С правой стороны Пьяцетты находится дворец Дожа, прекрасная резиденция нашего правителя, – промолвил Адриано. – Далее располагается девятикупольный Собор Венеции, поразительным образом сочетающий в себе несколько стилей архитектуры – романский, готический и византийский. А напротив главного фасада возвышается знаменитая венецианская колокольня Кампанилла.

Каролина безмолвно следовала взором за рассказом своего спутника, и Адриано был приятно удивлен, что она умеет не только красиво говорить, но еще и внимательно слушать.

– Мне доктор Армази говорил, что вы безумно любите Венецию, однако я не предполагала, что настолько безумно, – промолвила Каролина и улыбнулась.

– Вы можете сами вкушать ее великолепие, – ответил на это Фоскарини. – Разве она может не поразить чье-то сердце?

Он взглянул на прекрасную Каролину, сидящую напротив него в великолепном платье, подчеркивающем прелести ее тела и таинственно скрывающем их откровенность. Локоны медовых волос спадали на плечи, прикрывая открытую белую кожу на груди. Сверкающие в легких сумерках глаза восхищенно осматривали венецианские прелести, пытаясь не упустить ни одной детали из раскрывшейся перед ними картины. Его безмерно радовало ее восхищение живописным интерьером «плавающего» города, ведь в лагуне есть чем неподдельно восхищаться!

Адриано дал знак гондольеру, и тот развернулся, сворачивая на узенький канал, ширина которого была в несколько шагов. Ему хотелось показать весь шарм Венеции, который таился не только в великолепии широких каналов, но и в углах маленьких улочек.

Узенький канал оказался связующим звеном между двумя другими, более широкими каналами. Здесь казалось гораздо тише, чем на Гранде, и так случилось, что в это мгновенье рядом с ними никого не оказалось. Но отчего сенатору захотелось уединения, для Каролины оставалось загадкой, отгадывать которую ее пытливый разум отказывался, ибо в обществе Адриано она чувствовала себя более чем в безопасности. Поэтому с ейчас ей хотелось только разрядить слишком интимную обстановку.

– И здесь много таких узких каналов? – спросила она. – Если нам встретится еще одна гондола, мы можем не разойтись.

– Десятки, сотни. Я велел свернуть сюда, чтобы немного отдохнуть. Здесь царит поразительная тишина.

Но сенатор Фоскарини старался сохранять внешнее спокойствие, хоть и чувствовал, что, чем дальше он направляет гондолу в темноту узкой улочки, тем чаще и глуше билось его сердце. Он услышал, как синьорина томно вздохнула и устроилась поудобней на мягких подушечках.

– А каково нынешнее положение Венеции? – нетерпеливо и как-то быстро спросила Каролина, все это время старавшаяся сдерживать в себе порывы любопытства.

Сенатор улыбнулся и посмотрел в ожидающие ответа глазки.

– Экономическое, политическое, социальное… что вы имеете в виду, синьорина?

Каролина только растерянно посмотрела на Адриано.

– Вы же ведаете не хуже меня о некоторых фактах из венецианской жизни. И о том, какие книги стоят на полках в моей библиотеке, и что они в себе содержат, толком не знаю даже я, – в его голосе звучал сарказм и едва сдерживаемый смех. – Зачем же в моем обществе вы прикидываетесь глупенькой и необразованной особой?

Каролина удивленно смотрела на сенатора, чувствуя, как горят ее щеки от стыда за свое самовольство в его доме. Но Адриано улыбался и смотрел на спутницу с искренним восхищением, отчего она ощутила спадающее напряжение, прокручивая в мыслях, что не зря не доверяла Урсуле.

Адриано наблюдал за ее опущенными длинными ресничками, и его настолько забавляло ее волнение, что безумно хотелось прикоснуться к ней и успокоить в своих объятиях.