Обрыв

— Как я это сделаю?

— Есть один человек. Когда-то имел дела с Воронами, работал в одном из ресторанов, но соскочил и занялся другим бизнесом. Сейчас на фуре ездит. Дальнобойщик. Кое-чем приторговывает нелегально. И у него огромные неприятности после того, как товар за спиной у Графа провез. Он между двух огней и собирается удрать. В Дагестан. Чечены вроде как прикроют его зад. Если припугнуть, а я скажу, чем припугнуть, он вас вывезет в своем фургоне.

— Откуда его знаешь? Откуда ты вообще все это знаешь?

— Знаю. Работа у меня такая. Наркоту он возил. Из-за этого в шею его и погнали. А теперь он сильно накосячил. Связался с чеченами. Если Графу это станет известно — не жилец этот Лева.

Я услышала вдруг какой-то звук, похожий на плач, и скрип половиц. Оглянулась назад — никого нет.

— Я тебе потом напишу. Мне отойти надо.

Звук повторился, и я тихонечко вышла в коридор.

Он стоял там в одних трусиках с простыней в руках и смотрел на меня отчаянно-несчастно-виноватыми глазами.

— Я все уберу. Я все вынесу и сам постираю. Я уберу…

Посмотрела на простыню, а она мокрая, и трусики на нем мокрые. Сам дрожит весь. Замерз. И мне вдруг до слез стало его жалко, так жалко, что я ощутила, как сердце зашлось. Присела на корточки перед ним.

— Тебе не надо ничего убирать. И бояться не надо. Никто тебя не накажет. Пойдем, вместе отнесем это в стирку, помоем тебя, и пойдешь спать.

Он не верил, что слышит это, и едва я попыталась взять его за руку, тут же вырвал ее и шарахнулся от меня назад.

— Я больше не буду. Не надо меня наказывать и запирать в темноте. Я не буду писаться. Это случайно и один раз. Я уже давно этого не делал.

О боже. Меня всю затрясло, я резко обняла его за худенькие плечи и повернула к себе.

— Посмотри мне в глаза. Глупости какие. Никто тебя не накажет, никто нигде не закроет. Обещаю. Хочешь, я скажу, где стиральная машинка, и ты сам все отнесешь, а я здесь подожду? Или я сама отнесу, а ты пока помоешься и переоденешься?

Он кивнул, и я забрала у него мокрую простыню, потом кивнула на ванну.

— Иди помойся, закройся шторкой, а я отнесу грязные вещи и принесу тебе чистые трусики и пижамку.

Пошел к ванной, боязливо на меня оглядываясь. Такой тонкий весь, прозрачный, коленки торчат и косточки позвоночника. И я вдруг ощутила дикую радость, что забрала его к нам домой. Никто его больше не обидит.

— Можешь не закрывать там дверь. Никто не войдет. Снаружи она тоже не закрывается. Если хочешь, забери с собой ключ.

Он таки ключ забрал, а я понесла простыню в стирку, предварительно заглянув в комнату и забрав все белье. От одной мысли, что эта тварь Жанна или кто-то другой наказывали и запирали его за то, что он мочился в кроватку, меня дергало от ярости. Узнаю, кто это делал, сама лично где-то запру без трусов на голом кафеле.

И вспомнила, как сама когда-то спать боялась… как пряталась под кроватью и нож воровала, чтоб если что…

"— Замерзла, мелкая? Давай греться, я чайник поставил.

— Нет, не замерзла, это ты не все детали туалета купил.

Он расхохотался. Во весь голос. Посмотрел на мою грудь, и у меня вся краска к лицу прилила.

— А есть что прятать? — он продолжал смеяться, а я нахмурилась.

— Дурак.

— Да ладно тебе. Не злись, малыш. Кофту набрось и пошли ужинать.

— Меня Даша зовут.

— А мне пофиг, как тебя зовут. Мне так пока что нравится.

— Память плохая, да, Макс? Всех баб "малышами" величаешь, чтоб не перепутать? Не хочу я есть. Спать хочу.

Он усмехнулся и еще раз окинул меня взглядом.

— Иди спи, — кивнул на пустующую комнату, — в той комнате постелено уже. Ты всегда днем спишь?

— Когда получается. Спать же надо.

— А ночью не пробовала? Говорят, помогает.

— Нет. Я не сплю ночью. Никогда.

— У каждого свои тараканы. Иди. Мне пару звонков сделать надо и к вечеру свалить. Сидеть будешь, как мыша, поняла? Вынесешь что-то из квартиры — найду и закопаю живьем.

— Я не воровка.

— Мне плевать, малая. Можешь быть хоть серийной убийцей, но не в этом доме.

Ночью я сквозь сон услышала, как он подошел к комнате и распахнул дверь. Усмехнулся. Я эту усмешку даже спящая различила, скрутилась в клубок в углу комнаты, голову на колени положила. Максим подошел осторожно, наклонился, намереваясь поднять на руки, чтоб перенести в кровать, а я ему к груди лезвие ножа приставила.

— Не тронь.

Расхохотался и вдавил мою руку с кухонным ножом сильнее.

— Малыш, никогда не бери в руки оружие, если не намерена им воспользоваться. А хотел бы тронуть — давно бы тронул, и ты об этом знаешь.

Да, я знала, нож сама отдала, позволила себя на кровать перенести и укрыть одеялом, а когда свет потушил и уйти захотел, попросила посидеть со мной, пока не усну… И он не ушел. Остался. Просидел со мной до утра".

В ту ночь я Яшу к нам в комнату забрала, постелила на диванчике, отдала ему свой планшет и наушники, чтоб он смотрел мультики, пока не захочет спать.

— Спасибо.

Удержал меня за руку, когда я укрывала его одеялом.

— Вы добрая.

— Нет, я не добрая. Я просто тоже боюсь спать одна. Поэтому предпочту спать с мужчиной в одной комнате.

Он засмеялся и пристроился под одеялом, переводя взгляд на мой планшет.