Обрыв желаний

Но Полина заупрямилась. Разговор мог идти о том самом мужчине с черными часами на руке. И очень плохо, если он ушел от преследования. Максиму пришлось постараться, чтобы сдвинуть ее с места, но это было все, чего он смог добиться. Она остановилась, высвободив руку, и ему пришлось сдать назад.

— Звонил Асатурову, завтра, сказал, будет разбираться… — наблюдая за ними, продолжал Чистяков. — Что ж, завтра так завтра. Давай!

Он удрученно вздохнул и сбросил звонок.

— Кто такой Столяров? — спросила Полина.

— Тот самый, — кивнул Чистяков, давая понять, что прочел ее мысли.

— Любовник Маркушиной? — не сдержался Максим.

— Приходил с ее мужем разбираться. Как будто не знал, что с ним произошло.

— А если не знал? — спросил Максим.

— Зачем тогда сбегал?

— Так это вы за ним гнались?

Чистяков кивнул, виновато глянув на Полину.

— Быстро бегает? — Максим не особо старался скрыть насмешку.

— Даже в машину успел сеть… А сторож ему еще и шлагбаум поднял, чтобы не снес… — Чистяков разочарованно махнул рукой.

— А догонять его завтра будут? — спросила Полина под впечатлением от подслушанного разговора.

— Да хоть послезавтра, — хмыкнул Максим. — Если сбежал, значит, виновен. А ты ни при чем… И мне поверят, — немного подумав, добавил он.

— В чем поверят? — не поняла Полина.

Этот же вопрос задал и Чистяков, но не словом, а взглядом. Но Максим ничуть не смутился. И Чистякову ответил вызовом в едкой усмешке.

— Ну, может, на самом деле я не видел мужика в шляпе.

— Может, или не видел? — не мог не отреагировать Чистяков.

— Видел, конечно. Но если бы не видел… — Максим взял паузу, набираясь пафоса. — Ради любимой женщины я могу увидеть все, что угодно, хоть черта на черном баране!

Полина глянула на него с благодарностью, но без восторга. Само женское чутье уловило что-то скользкое в этой показной пылкости. Ничего страшного, если такой декламацией он подталкивал Полину в свою постель, но вдруг это какая-то игра, возможно, нечестная. Вдруг он подталкивал не Полину, а Столярова, и не в постель, а в пропасть. Может, у него тоже чувства к Маркушиной. Или даже какой-то более крамольный интерес.

В то же время Максим только что пытался выгородить Столярова, который действительно мог и не знать о печальной участи своего соперника. Но как же быстро он принял версию Чистякова: «Если сбежал, значит, виновен»… Да, было что-то скользкое в его суждениях. И, возможно, в нем самом.

— Так был черт или нет? — спросил Чистяков.

— В розовой шляпе, — кивнул Максим. — И с мощными плечами.

— Плечи у Столярова мощные…

— Вот видите, я не пытаюсь ввести в заблуждение следствие.

— Это похвально.

— Извините, но сейчас меня больше интересует похвала другого человека, — елейно улыбнулся Максим и носом нежно коснулся уха Полины.

И она невольно захмелела от этого прикосновения.

— Я надеюсь заслужить эту похвалу, — воркующим голосом сказал он.

И снова увлек Полину за собой. В этот раз ему это удалось. Сталкиваясь с места, она глянула на Чистякова с невольным чувством вины. И он проводил ее тоскливым взглядом. Знал он, куда ее ведут.

У лифта никого не было, и в кабинку к ним никто не зашел. Едва только закрылись двери, Максим зажал Полину в угол и снова опасно приблизился к ней. В этот раз он коснулся губами ее шеи, пустив по спине мягкую волну теплых мурашек.

— Ты же похвалишь меня, — прошептал он.

— Не знаю, — закрывая глаза, пробормотала она.

Мурашки растеклись по бокам, схлынули вниз живота и превратились в бабочек, порхающих в пустоте, которую нужно было чем-то заполнить. Или кем-то…

— Я не спрашиваю, я знаю, что похвалишь, — прошептал Максим, коленом раздвигая ее ноги.

— Ты так уверен в себе…

От переизбытка чувств и ощущений Полина не поняла, то ли вслух это произнесла, то ли просто подумала. Но в любом случае отталкивать Максима она не стала. Даже в ее возрасте женщины любят нахальных и самоуверенных мужчин. Особенно в таких, как сейчас, случаях.

— Ты ничего не говори, — едва слышно проговорил Максим.

Он действительно вел себя нагло, но уверенности ему все-таки не хватало. Не верил он, что Полина уступит ему, и она улавливала этот его страх потерпеть фиаско. Возможно, в прошлом Максиму не везло с женщинами, не всегда удавалось добиться своего, отсюда и этот комплекс неполноценности или что-то в этом роде.

Максим поднял колено, создавая точку опоры, в которую Полина должна была вжаться всем своим женским естеством. И превратиться в кошку, чтобы тереться об ногу своего хозяина. Но что-то не захотелось уподоблять животному. Не хватало огня, не смог Максим распалить ее, бросить в омут с головой.

— Не говорю, — пожала она плечами.

Пальцы его руки нежно и мягко перебирали ребра у нее под мышкой, усиливая и без того воспаленные ощущения. Огня действительно не хватало, но Максим вполне мог поддать жару и взять Полину прямо здесь и сейчас. Эта мысль вызвала в ней всплеск восторга. И настоящую волну страха. И дело даже не в Чистякове, который мог увидеть, как Максим овладевает ею…