Обрыв желаний

А кабина лифта действительно могла остановиться и распахнуться перед Чистяковым. Он рыскал по горам в поисках правды, гнался, не жалея сил, за убийцей, а в награду за это мог увидеть Полину, развратно распятую по стенке лифта. Конечно, Чистяков не имел на нее никаких прав, но все равно Полина не должна так распускаться.

Лифт остановился, створки раздвинулись, Полина не увидела Чистякова в холле, но вспомнила его взгляд, которым он провожал их с Максимом в номера. И еще она представила себя в углу лифта с задранным подолом и раздвинутыми ногами под натиском разгоряченного мужчины. Эта мысленная картинка возбуждала не столько плоть, сколько чувство вины.

Полина позволила увлечь себя в коридор хйр-сектора, но непрошеное чувство вины спровоцировало временной сдвиг в сознании. Секс на глазах у Чистякова она уже воспринимала как свершившийся факт. Чистяков видел ее падение…

Максим вел ее к себе в номер, обещая новую, более глубокую пропасть, и она не могла остановиться. Но рука скользнула в сумочку, пальцы нащупали карточку электронного ключа. И даже воспаленным сознанием Полина восприняла это как знак.

— Постой! Я сейчас!

Она оттолкнулась от Максима, отступила к своему номеру, провела карточкой по считывателю, дверь открылась, и она скрылась за ней.

— Эй!

Максим постучал уже в закрытую дверь. Полина свернула в санузел, закрылась и села на крышку стульчака, ладошками заткнув уши. Максим, конечно же, будет ее звать, требовать своего, а она уже задыхалась от чувства вины перед ним.

И еще он мог позвать ее с балкона. Или даже перебраться к ней в лоджию. Нельзя видеть его в окно, а тем более отзываться, иначе от объяснений не уйти. Полина зажмурила глаза и плотней заткнула уши. Внутренний жар постепенно спал, голова вернулась на место. И протрезвевшая память успокоила совесть. Не было никакого секса, не забирался Максим к ней под юбку. И Чистяков ничего не видел.

Полина осторожно открыла дверь. В коридоре тишина, на балконе никого нет. И в стену никто не стучал, требуя продолжения банкета. Видно, Максим уже успокоился, возможно, с обидой в душе.

А может быть, он просто ждет, когда Полина придет к нему: ведь она обещала.

Полина пожала плечами, глядя на себя в зеркало. Не молодая, не модель, но и не уродина. И Максим не последняя для нее надежда. Ей вовсе не пристало вешаться ему на шею. Если хочет, пусть набирается терпения. А если обидится и откажется от нее, на кой черт он такой нужен?

Полина набралась уверенности, приняла душ, легла в постель. И неожиданно для себя быстро уснула.

Проснулась она утром. От стука в дверь. Но в полной тишине. Возможно, легкий удар в дверь ей всего лишь приснился. Или это Максим стукнул в дверь, когда проходил мимо. Или даже Маркушина — со злости.

Часы показывали половину девятого: пора подниматься, на завтрак и на пляж. В столовой с Максимом она не увидится, он завтракает и обедает в ресторане для особо почетных персон, у него же люкс как-никак. Но это же не значит, что Полина должна оставаться без завтрака.

В столовой она могла встретить Чистякова, который до сих пор ассоциировался с чувством вины. Как будто Полина ему что-то должна.

И действительно, в столовой Чистяков подсел к ней.

— Свободно? — на всякий случай спросил он, поставив на стол поднос.

И так вдруг захотелось ответить ему дерзостью. Это ведь из-за него сорвался такой вечер!

— Свободно, — сухо, но без гнева кивнула Полина.

— А я вот решил спокойно позавтракать, — усаживаясь, сказал он.

Полина удивленно глянула на него. Вообще-то здесь все завтракают. И Максим тоже, не важно что в особой зоне.

— Ключевое слово «спокойно», — улыбнулся Чистяков.

На тарелке у него всего понемногу, салат, яичница с одним желтком, пара маленьких биточков, ложка соуса, и все, больше ничего. А ведь мог нагрести полную тарелку, система шведского стола это позволяла. Многие мужчины набивали себе животы до отказа, но Чистяков не из таких — жадных и запасливых.

— Переживаете, что Столярова упустили? — догадалась Полина.

— Вот и я думаю, зачем мне переживать? Ну, упустил и упустил, на показатели это не влияет, премии меня не лишат… Да и упустил я его, потому что не имел права задерживать.

— Но его же ищут?

— Асатуров должен подъехать, скажет. Пока все показывает на Столярова.

— А что-то может измениться? — разволновалась Полина.

— Да вы не переживайте, показания Шелестова полностью избавляют вас от подозрений, — как-то не очень уверенно сказал Чистяков.

— А если Макс не видел никакого мужчину в шляпе?

— Он вам что-то говорил? — нахмурился Ролан Борисович.

И отвел взгляд, чтобы не встретиться с Полиной глазами. Максим действительно мог ей рассказать что-то интересное. И не где-нибудь, а в своей постели, в состоянии приятной усталости. Именно в таком ключе Чистяков и мог сейчас думать.

— Говорил. Вчера. И мне. И вам. Что-то про черта на черном баране.

— А потом?

— А потом мы с ним поднялись на девятый этаж и разошлись по номерам.

Полина вспомнила сцену в лифте и нахмурилась в смущении. Щекам вдруг стало тепло, уж не залилась ли она краской?

— Ну, лифт у нас не самый скоростной.