Общага-на-Крови

Гапонов и Ринат расположились надолго, но тема нелегальщиков в их разговоре больше не всплывала. Леля понемногу успокоилась и все-таки задремала, надеясь, что все обойдется и гости, допив, уйдут.

Леля внезапно проснулась от того, что панцирная сетка под ней ахнула и ушла вниз. Это рядом сел Ринат.

Гапонов черной, бесформенной грудой ворочался на койке Иры. Леля ошарашенно уставилась на голую, такую яркую при луне, согнутую в колене женскую ногу, торчащую из-под Гапонова, и почему-то насмерть перепугалась.

– Ян, ну, не сейчас… – сдавленно простонала Ира.

– А кода еще? – тупо спросил Гапонов.

– Ну… ай! Не при посторонних… ай!

– Ринат – сой чек, – невнятно отозвался Гапонов. – Ему сечас не до нас… У него другое дело…

Ринат вдруг как-то неловко навалился на Лелю, обнимая ее, и Леля инстинктивно схватила его за запястья. От его ладоней и живота пахло потом, и Лелю моментально охватило омерзение, перерастающее в ужас. Лица Рината она не видела, и вообще ничего не видела, а лишь чувствовала, как его руки спокойно и сильно вывинтились из ее хватки и ушли под простыню.

– Рина-ат!.. – изумленно прошептала Леля, поводя плечами, чтобы освободить груди от его жестких пальцев.

Сетка кровати просела еще больше – это Ринат забросил ноги. И едва Леля заметила его медленное, трудное от опьянения движение, как ее страх мигом прошел. Толкаясь и пихаясь, она начала выбираться из кровати, как из болота.

– Х-худа… – прохрипел Ринат, утягивая Лелю обратно, но она все равно села. Ринат, в общем-то, даже не держал ее, а просто придавил. Леля легко перебралась через его ноги, спрыгнула на пол и сразу попала в тапочки.

– Куда ты?.. – бормотал Ринат, пытаясь сесть. – Иди сюда…

Леля схватила со стула свой халат, но Ринат неожиданно ловко и быстро тоже цапнул его. Некоторое время они молча тянули халат каждый к себе, и Ринат, медленно сдаваясь, пробормотал:

– Ну, ложись со мной… Я тебя в общагу поселю, дура…

Леля наконец выдернула халат, напялила и бросилась вон из комнаты. Что там происходило у Гапонова с Ирой, она увидеть не успела. Только в коридоре, очнувшись, Леля вдруг поняла, что с ней приключилось и какое предложение сделал ей Ринат.

Она забилась в первый же попавший туалет и беззвучно ревела, визжала там, трясла головой и грызла пальцы. А потом, когда истерика прошла, умылась и на балконе выкурила полпачки сигарет – все, что оставалось в кармане халата.

Ванька заявился на закате, когда Отличник и Серафима пили чай, выплевывая за окно вишневые косточки.

– Здорово, Фимка. – Ванька плюхнулся на койку Отличника.

– Чай будешь?.. – Серафима уже потянулась к чайнику.

– Не буду, – отказался Ванька. – Лучше дайте водки.

Отличник крякнул.

– Водки нету, – удивленно сказала Серафима.

– Харя, дай тогда на пазырь, – развязно попросил Ванька.

Отличник поглядел на него. В общем-то, в хамской Ванькиной просьбе не содержалось ничего нового, но, во-первых, Ванька просил денег «на пазырь» только пьяный, а во-вторых, все равно знал, что Отличник не даст.

– Ты же знаешь, что не дам, – ответил Отличник.

– Ну дай, а?.. – заканючил Ванька.

Отличник снова внимательно поглядел на Ваньку. Ему показалось, что в Ванькином разгильдяйстве есть что-то неестественное, словно Ванька немного переигрывал. Отличнику вдруг захотелось действительно дать Ваньке денег, но дурацкое упрямство удержало его, и он отрицательно покачал головой.

– Фимка, ну дай ты, – вдруг бесцеремонно переметнулся Ванька.

– Ванька, поимей совесть! – разозлился Отличник.

Серафима встала, молча вынула из сумочки, висевшей на спинке койки, кошелек, достала деньги и подала Ваньке.

– Мерси. – Ванька без смущения взял их, плотоядно улыбаясь.

– Он тебе не вернет, – желчно сказал Отличник.

– Вполне вероятно, – печально согласился Ванька и, усевшись, уставился на Серафиму, будто ожидал, что она тотчас отберет деньги.

– Что же делать-то?.. – растерялась Серафима и, подумав, заключила: – Ладно, не разорюсь… Но может, не надо пить, Ванька?

– Надо, – вздохнул Ванька и туманно пояснил одной из любимых своих поговорок: – С китайцами надо говорить по-китайски… А можно я у вас ее выпью?

– Я не буду пить, – отказалась Серафима.

– Нам учиться надо, – холодно добавил Отличник.

– Да я без компании обойдусь, молчком!.. – заверил Ванька.

– Н-ну, ладно… – неуверенно согласилась Серафима.

– Тогда я побежал. – Ванька вскочил. – Отец, выйди со мной…

Удивляясь все больше и больше, Отличник вышел в коридор.

– Вы уж извините, так надо, – негромко проговорил Ванька. – Я вам не помешаю… Ты мне скажи, отец, с твоего курса девицы Ковалева и Северьянова – они как: целочки или нет?

– А я откуда знаю?! – Отличник был почти потрясен.

– Ну, и так ведь ясно, – с досадой пояснил Ванька.

– По-моему, да, – ответил Отличник. – А что случилось?

– Да ничего не случилось. – Ванька отвернулся. – Херня кругом одна, вот и все. – Он хлопнул Отличника по плечу и пошел прочь.

Строя различные предположения, Отличник вернулся к чаю.

– Что это с ним? – спросила Серафима.

– Настроение паршивое, вот и дурит, – ответил Отличник так, чтобы она не забивала себе голову всякими загадками.