Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть третья

Мировой цикл накопления станет, видимо, как и предсказывал Арриги, более коротким по сравнению с американским циклом. Он станет также последним системным циклом накопления капитала. Американскому циклу понадобилось 100 лет от начала притока капитала в США в 1870-х годах до начала его оттока в 1970-х годах (Арриги 2006, с. 284). Мировой системный цикл накопления начался в 1970-е годы сигнальным кризисом американского цикла, и, по нашей оценке, продлится 70–80 лет до своего сигнального кризиса в 2040-е — 2050-е годы, когда рост мирового населения замедлится вплоть до полной остановки. С этого периода номинальный капитал больше не сможет обеспечивать рост производства и торговли, его механизмы станут оковами для реального капитала и будут постепенно демонтироваться.

Это дает ответ на вопрос о будущем капитализма, который поставил Арриги в заключении к своей книге. Из трех обозначенных им сценариев мы оставляем в стороне третий, связанный с мировой войной и гибелью всего человечества. Вероятность этого сценария определяется готовностью Запада признать необратимую утрату контроля над миром и готовностью всех стран мира пойти на взаимные уступки. Первый сценарий, связанный с остановкой истории под контролем Запада и формированием мировой империи, является нереалистичным, поскольку он противоречит всем наблюдаемым тенденциям, связанным с выходом сложности капитала за пределы любого контроля из одного или нескольких центров. Остается второй сценарий, который Арриги называет «анархическим» в противоположность первому, «имперскому» и «противорыночному», случаю:

«… Капиталистическая история не завершится сознательными действиями определенной силы, как в первом случае, а придет к завершению в результате непреднамеренных следствий процессов формирования мирового рынка. Капитализм («противорынок») отомрет вместе с государственной властью, которая позволила ему добиться богатства в современную эпоху, а базовый слой рыночной экономики вернется к некоему анархическому порядку» (Арриги 2006, с. 447).

Выше мы уже показали, что работа распределенных сетей не сводится к анархии, что стратегии являются их необходимым элементом. Но в целом Арриги прав: либо (де)централизованные сети («противорынок») уступают место распределенным сетям, либо всякое развитие останавливается. В этом отношении первый сценарий носит такой же апокалиптический характер, как и третий.

За 700 лет капитал захватил мир, теперь за 70 лет мир захватит капитал. Мировой системный цикл накопления является необходимым прологом к персонализации, ее нулевым этапом. Переход от расширенного к обычному самовоспроизводству не происходит по всему миру одновременно. По мере того, как часть стран и регионов уже испытали демографический переход и постепенно лишаются способности к расширенному самовоспроизводству, основанному на наемном труде, другие страны и регионы еще находятся в расширенном режиме, испытывая прирост населения и приток капитала.

На первых порах персонализация есть явление догоняющего развития. Наибольших успехов в ней добиваются общества-культуры, находящиеся в долинах адаптивного ландшафта смыслов. Они оказываются в выигрышной позиции для того, чтобы начать подниматься по склонам персонализации:

«Ответ людей на новые ситуации зависит от того, насколько они неожиданны, а также от культурного наследия агентов. Культурное наследие во многих случаях будет определять их успех или неудачу. В той мере, в которой культурное наследие позволяет им решать подобные проблемы, они могут фактически выдавать ответы, которые делают окружающую среду более предсказуемой. Если соответствующее наследие отсутствует, они могут отвечать неподходящим образом или передавать проблему на суд магии и/или аналогичным иррациональным методикам. Это можно проиллюстрировать на примере характерного ответа экономик на сдвиг от персонального к имперсональному обмену. Экономики, развившие культурное наследие, которое привело их к формированию институтов обезличенного обмена, успешно справились с этим фундаментальным новшеством. Те, у кого подобного наследия не было, не смогли выполнить эту задачу, описание чего можно найти у Авнера Грайфа» (Норт 2010, с. 35).

В свое время Восток оказался не готов к капитализму с его безличным обменом. И наоборот, когда происходит переход от деперсонализированного к персонализированному обмену, в зоне риска оказываются общества Запада. Если для Запада персонализация есть в некотором смысле отступление назад, к тем уровням душевого ВВП, которые он некогда уже прошел, но теперь не может поддерживать в силу утраты гегемонии и прекращения централизации мировых прибылей, то для остального мира персонализация есть движение к тем уровням душевого ВВП, которыми он еще не располагал. В данном, как и во многих других случаях, нации лишь пытаются «оседлать», использовать в своих интересах те тенденции мирового развития, которые существуют независимо от них: