Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть вторая

«… Между 1750-м и 1880-м годами стандартный севооборот, включающий бобовые несъедобные растения (например, норфолкская четырехлетняя последовательность пшеницы, репы, ячменя и клевера) широко распространился по Европе и по меньшей мере утроил скорость симбиотической фиксации азота, что обеспечило надежный рост урожая съедобных растений. Исследователи признают этот поворот по-настоящему эпохальным и называют его сельскохозяйственной революцией: “Хотя продвижение вперед совершалось на широком фронте и стало результатом многих небольших изменений, был один невероятно значимый прорыв: всеобщее признание важности бобовых и последующее увеличение поставок азота. Ничего фантастического не будет в предположении, что эта обычно не замечаемая инновация по важности была сравнима с паровой машиной в экономическом развитии Европы в период индустриализации”» (Смил 2020, с. 87).

Еще одной важнейшей причиной роста населения стало улучшение санитарных условий жизни. На снижение смертности повлияли новые медицинские знания и практики («теория грязных рук», вакцинация, новые идеи в сфере ухода за детьми), меры в области общественного здравоохранения (вывоз мусора, развитие систем водоснабжения и канализования), эпидемический контроль (санитарные кордоны и карантин), улучшения в сфере транспорта (перемещение продовольствия к людям, а не беженцев к продовольствию):

«По замечанию некоторых наблюдателей, Мальтус опубликовал свое описание демографической системы доиндустриальной Европы как раз тогда, когда она прекратила свое существование. В 1720 г. после победы над чумой, а затем и над оспой (посредством вакцинации) показатели смертности начали снижаться. В XIX в. имели место и другие эпидемии (например, холеры или новая вспышка оспы в 1871 г.), но ни одна из них не была настолько сильной, чтобы показатели смертности вернулись к прежним уровням» (Алтер и Кларк 2013, с. 90–91).

Взятые в совокупности, указанные процессы привели к перемещению большей части европейского населения из сельской местности в города, к формированию коммерческого сельскохозяйственного сектора с высокой производительностью и к постоянному устойчивому росту населения. В XIX веке в Европе простое самовоспроизводство с его стагнирующими «по горизонтали» населением и душевыми доходами окончательно превратилось в расширенное самовоспроизводство, при котором население и доходы растут «по вертикали»:

«В XIX в. предложение продуктов питания опережало рост численности населения. Сельскохозяйственная революция помогала справляться с увеличением населения еще до переполнения рынков дешевым зерном из Северной Америки в конце века. Это отнюдь не означает, что в Европе настал конец кризисам в производстве продуктов питания, которые влекли за собой демографические последствия. Достаточно вспомнить лишь «картофельный голод» 1846 г. Но рост доходов привел к разрыву взаимосвязи между урожаями сельскохозяйственной продукции и смертностью» (Алтер и Кларк 2013, с. 91).

Рост населения не был характерен исключительно для Европы. Распространение кукурузы, картофеля и других растений из Америки в Старом Свете привело к росту населения не только в Европе, но и в Азии и Африке. Например, кукуруза и другие продукты позволили населению Китая вырасти на 19 % между 1776 и 1910 годами. При этом важно отметить, что рост населения в Китае не привел к переселению в города, не вызвал ни индустриализацию, ни рост среднего душевого дохода (см. Chen and Kung 2016). Без коммерческой революции рост населения не ведет к индустриализации. Верно и обратное: сама по себе индустриализация не ведет к росту населения:

«Как указывает Кузнец, демографические изменения никоим образом не были приурочены к началу индустриализации. В Англии рост населения, по-видимому, ускорился одновременно с промышленным прорывом. Однако во Франции индустриализация произошла без значительных изменений в темпах роста населения; а в других случаях, например в Скандинавии, между началом демографического перехода и промышленным прорывом был большой временной лаг» (Boserup 1981, p. 112).

Убедительный механизм, который бы связал индустриализацию с ростом населения, если такой механизм существует, еще только предстоит описать. Можно, однако, констатировать, что если рост населения является, с одной стороны, следствием возрастания смыслов то, с другой стороны, он является причиной для дальнейшего и более быстрого их возрастания.

Эффект Капицы — Меткалфа