Общая теория управления

Но власть – хоть и необходимое, но недостаточное, условие управления, так как решения должны быть общими и при этом не произвольными. Самоочевидно, что эти решения должны быть необходимыми для функционирования, развития управляемой системы и общими для всех её элементов, а цели управляющей подсистемы должны быть тождественны целям управляемой системы и не расходиться с её общесистемными целями, не рассогласовываться с ними. Однако чаще исследователи склонны воспринимать власть как нечто стоящее над управляемыми системами, а не как внутрисистемное интегративное качество взаимной согласованности в движении всех её элементов.

Власть рассматривается ими как безусловная возможность воздействия на объект, и даже если грубые методы физического воздействия отвергаются, манипуляторские методы, вплоть до пресловутого «информационного зомбирования», объявляются приемлемыми и, что особенно удивительно, «рефлексивными». Насколько сознательно (рефлексивно) может быть зомбирование? К таким курьёзным утверждениям приводит отрицание ценности обратного действия во взаимодействии.

А между тем, даже управление неживым автомобилем предполагает власть над ним в широком понимании как возможность управления им со стороны водителя. И при этом, водитель на самом деле сам есть элемент движущейся машины, её управляющая подсистема, следовательно, ему не обойтись без ответственности своей жизнью за правильность взаимодействия с машиной и её окружающей средой во время её эксплуатации и вождения. (Даже если мы говорим о дистанционном управлении машиной и использовании автопилота, всё равно субъект управления лишь кажется внешним отношению к машине и является внутренним элементом более масштабной машины, включающей в себя автоматизированную систему управления движущейся машины).

Говорить же о его неограниченных возможностях, о тотальной власти над внешними и внутренними факторами движения автомобиля вообще не приходится. Они весьма ограничены в отношении препятствования внутренним изменениям в механизмах машины, в частности – износу. И невозможны вообще в отношении единоличного и одностороннего преобразования внешних для автомобиля дорог, правил дорожного движения, дорожных знаков и полицейских, а также иных участников движения. Таким образом, рефлексивное, высоко сознательное управление необходимо уже в условиях управления обычными автомобилями, не говоря уже о кибернетических и живых системах, способных в свою очередь самостоятельно принимать решения в отношении решений управляющей подсистемы. Это – данность.

В этом смысле власть над управляемой системой принадлежит не только управляющей подсистеме, но и всем её элементам. И если власть есть возможность принимать решения, то долей власти наделены все элементы системы. Следует понимать, что поскольку все элементы системы взаимозависимы, возможность диктата того или иного доминирующего элемента не является необходимой и продуктивной. Однако обольщение могуществом, «силовой» концепцией власти по-прежнему неотразимо даже для учёных.

Стремление сделать поведение «управляемого объекта» более предсказуемым, менее стохастичным основано на идеалистическом представлении об управляющем субъекте как о «высшей силе», сверх-осведомленной и всесильной. Современные последователи силовых концепций власти не могут не замечать, что наблюдается историческая тенденция на расширение полномочий исполнителей, интеллектуальный и иной личностный потенциал которых в обществе постоянно растет – как в таких условиях ограничить степень свободы управляемых объектов?

Ответ прост – для них безусловное «информационное воздействие» на объект немыслимо без возможности физического уничтожения управляемой системы со стороны управляющей надсистемы, которая на самом деле есть лишь доминирующая подсистема. Поэтому в их представлении социальное управление и, соответственно, правопорядок несовместимо со свободой «управляемых объектов». Но ведь человек от рождения материально детерминирован лишь отчасти, он отличается от животных моральным сознанием своей внутренней свободы. Но и здесь «силовики» представляют социальные механизмы общественной нравственности как ограничители вариантов поведения, и потому полагают, что их можно и нужно использовать в манипулировании сознанием и поведением людей.

Такое мнение вовсе не ново, практикуется повсеместно. Но всегда ли мораль, религия, традиции, обычаи, закон и право делают поведение человека действительно предсказуемым? Слава богу, только в случае их соответствия объективным ценностям системного единства и развития мира, глобального накопления информации… Если соблюдение правил нарушает принципы единства и свободы людей, иначе говоря – любви между ними, то эти правила неправильны, как и их соблюдение. «Правильное» не должно, хотя и может, противоречить «доброму». Более того, идея добра выражает собой не только и не столько доброту, сколько всеобщее благо – наивысшую ценность всеединства (бытия).