Общение с собой

Исследователи справедливо отмечают, что механизмы внутреннего диалога личности, процессы саморегуляции — все еще малоизученные явления. Если о внутренних диалогах конфликтных и психически больных людей можно еще судить по тем эмпирическим данным, которые накоплены в области психопатологии, то в сфере изучения внутренних диалогов нормально развивающегося взрослого человека имеет место существенный дефицит научных фактов. Между тем важность такого рода знаний несомненна, так как их наличие позволило бы вплотную подойти к пониманию психических явлений, известных под названием самовоспитания, нравственной саморегуляции, выработки самоотношения и других форм самовоздействия личности.

Анализ современного состояния психики человека все более серьезно заставляет задуматься, говоря словами известного японского писателя Кобо Абе, о наметившейся тенденции, так сказать, «закрытия» правого полушария мозга у нынешних людей, особенно у молодежи, то есть речь идет о слабом развитии того полушария, которое ответственно за этическое и эстетическое восприятие окружающего мира и переживание положительных, собственно человеческих эмоций, основы для адекватной оценки окружающей действительности, социальной жизни, правильной организации своей деятельности. Человек с «закрытым» правым полушарием может испытывать лишь два состояния: равнодушие или злобу. И действительно, бездушие подростков становится печальной приметой нашего времени во всех странах. В результате безразличного или жестокого отношения родителей серьезно страдает воспитание детей. Они превращаются в нравственных калек, замыкаются в себе, становятся раздражительными и отчужденными. «У них мертвая душа, — говорит психолог Джонстон. — Чтобы почувствовать себя людьми и хоть как-то самоутвердиться, они могут совершать чудовищные, садистские поступки».

Достаточно поверхностного взгляда, чтобы обнаружить явления дегуманизации, обезличивания, деэстетизации социальной и личной жизни. Показательно в этом смысле, например, явное упрощение межполовых отношений молодежи, когда деградирует процесс ухаживания, а ритуалы приносятся в жертву прагматизму, когда все большую популярность приобретают знакомства и браки по объявлениям. Еще десять лет назад из 15 тысяч опрошенных социологами молодых рабочих, служащих, инженеров, научных работников третья часть твердо заявила, что любви нет — это иллюзия и выдумка поэтов. Увы, сегодня таких людей гораздо больше. Похоже, что «вечное чувство» действительно отступает. Характерно, что эстетические элементы нередко начинают покидать и искусство, оставляя упрощенную энаковость, символику.

Особенно это заметно в массовых, популярных, зрелищных жанрах, например в эстрадном искусстве, где происходит деформация не только певческого, но даже обычного человеческого голоса. Пластика, движения исполнителей, костюмы, интерьер — все демонстрирует воинствующую антиэстетику. Уродливая музыкальная форма сочетается с не менее ущербным текстом. Вот образец песенного творчества одной из популярных рок-групп: «Я грязен, я болен, моя шея тонка. Свернуть эту шею не дрогнет рука у тебя. Я самый плохой, я хуже тебя, я самый ненужный, я гадость, я дрянь. Зато я умею летать!»

Вспоминаются в связи с этим размышления К. Э. Циолковского о возможных изменениях эмоционально-чувственной сферы человека будущего, изложенные им в небольшой книжечке под названием «Ум и страсти». Посвящена она, казалось бы, совершенно не «профильному» для него вопросу — человеческим эмоциям, вернее, взаимоотношениям ума и эмоции в перспективе развития человека.

У всякого существа за время его жизни сумма положительных эмоций (радостей) равняется, считал Циолковский, сумме отрицательных эмоций (страданий). Жизнь в массе своих ощущений есть не что иное, как «взбаламученный нуль», «небытие, приведенное в колебание, спокойствие, выведенное из равновесия»[156].

Константин Эдуардович полагал, что если в его время люди не могут обойтись без страстей, потому что их воля и умственные способности слабы, то в будущем, когда человечество станет обладателем высокого разума, вполне возможно обойтись и без страстей. Жизнь станет ровнее и спокойнее, а труд — более производительным.

И все же не хочется верить, что улучшение природы людей будет связано именно с отмиранием страстей. Без человеческих эмоций трудно представить нормальную человеческую жизнь, человеческое искание истины. Разве будущему человеку истина будет не нужна и он прекратит ее поиски?

Если в настоящее время и появились основания вести речь об определенных признаках оскудения эмоциональной жизни, то это явление следует рассматривать скорее как негативную тенденцию, а не как положительное приобретение в развитии психики человека. Безусловно, эта негативная тенденция является следствием технизации общества, результатом отставания этического и эстетического развития человека в среде, предпочитающей многоликий прагматизм.