Общества неравенства

Тем не менее, борьба идеологий и поиск справедливости также подразумевает выражение четко определенных позиций и четко обозначенных антагонистов. На основе опыта, проанализированного в этой книге, я убежден, что капитализм и частная собственность могут быть вытеснены и что справедливое общество может быть создано на основе партиципаторного социализма и социального федерализма. Первый шаг – установление режима общественной и временной собственности. Это потребует разделения власти между рабочими и акционерами и ограничения числа голосов, которыми может обладать один акционер. Это также потребует введения резко прогрессивного налога на собственность, всеобщего наделения капиталом и постоянного обращения богатства. Кроме того, это предполагает прогрессивный подоходный налог и коллективное регулирование выбросов углекислого газа, доходы от которого пойдут на оплату социального страхования и базового дохода, экологический переход и подлинное равенство в сфере образования. Наконец, глобальная экономика должна быть реорганизована с помощью договоров о кодовом развитии, включающих количественные цели социальной, налоговой и экологической справедливости; либерализация торговли и финансовых потоков должна быть обусловлена прогрессом в достижении этих основных целей. Такое переосмысление глобальной правовой базы потребует отказа от некоторых существующих договоров, прежде всего тех, которые касаются свободного обращения капитала и вступили в силу в 1980–1990-х годах, поскольку они препятствуют достижению вышеупомянутых целей. Эти договоры должны быть заменены новыми правилами, основанными на принципах финансовой прозрачности, фискального сотрудничества и транснациональной демократии.

Некоторые из этих выводов могут показаться радикальными. В действительности они относятся к историческому движению к демократическому социализму, которое с конца XIX века работает над глубокими преобразованиями правовой, социальной и финансовой системы. Значительное сокращение неравенства, произошедшее в середине XX века, стало возможным благодаря построению социального государства, основанного на относительном образовательном равенстве и ряде радикальных инноваций, таких как совместное управление в германских и скандинавских странах и прогрессивное налогообложение в США и Великобритании. Консервативная революция 1980-х годов и падение коммунизма прервали это движение; мир вступил в новую эру саморегулируемых рынков и квазисакрализации собственности. Неспособность социал-демократической коалиции выйти за рамки национального государства и обновить свою программу в эпоху глобализации торговли и расширения высшего образования способствовала краху лево-правой политической системы, которая сделала возможным послевоенное сокращение неравенства. Однако перед лицом вызовов, порожденных историческим возобновлением неравенства, неприятием глобализации и развитием новых форм отступления идентичности, осознание пределов дерегулированного капитализма быстро росло после финансового кризиса 2008 года. Люди снова начали думать о новой, более справедливой, более устойчивой экономической модели. Мои рассуждения о партисипативном социализме и социальном федерализме в значительной степени опираются на события, происходящие в различных частях мира; мой вклад здесь заключается лишь в том, чтобы поместить их в более широкую историческую перспективу.

История режимов неравенства, изученных в этой книге, показывает, что такие политико-идеологические трансформации не следует рассматривать как детерминированные. Всегда возможны различные траектории. Баланс сил в любой момент зависит от взаимодействия краткосрочной логики событий с долгосрочными интеллектуальными эволюциями, в результате которых возникает широкий спектр идей, которые могут быть использованы в моменты кризиса. К сожалению, существует вполне реальная опасность того, что страны попытаются избежать фундаментальных изменений путем усиления конкуренции всех против всех и нового раунда фискального и социального демпинга. Это, в свою очередь, может усилить националистический и идентичный конфликт, который уже заметен в Европе, США, Индии, Бразилии и Китае.

О пределах «незападного» подхода к нашему делу